Гость покачал головой:
– Я слышал, что даже отвергавшие Аделину женихи продолжают пялиться на нее и исходить слюной от желания. – Он помолчал. – Конечно, ее отметина… вызывает досаду. Но красивая девушка остается красивой девушкой.
Его глаза странно блеснули, отчего у меня свело живот и я еще глубже вдавила подбородок в колени. Как будто это могло меня защитить!
Слова гостя привели отца в замешательство. Он даже перестал горбиться.
– Вы никак просите у меня руки Аделины?
Сунув руку в карман камзола, гость извлек оттуда и бросил на стол коричневый мешочек. Тот тяжело звякнул о столешницу. Этот звук безошибочно подсказал мне, что он туго набит золотыми талентами. Недаром я выросла в семье негоцианта. Я едва не вскрикнула от удивления.
Пока отец, разинув рот, смотрел на мешочек, гость задумчиво потягивал вино.
– Мне известно, что вы несколько лет не платили в казну подати за свое имение. Известно мне и о ваших новых долгах. Я готов все это покрыть в обмен на вашу Аделину.
– Но ведь вы женаты, – хмурясь, произнес отец.
– Совершенно верно, – согласился гость и добавил: – Я же не сказал вам, что хочу на ней жениться. Я лишь предложил забрать ее от вас.
Кровь отхлынула от моего лица.
– Значит, вы хотите взять ее… в наложницы?
– Ни один аристократ в здравом уме не взял бы в жены девушку с таким увечьем. Появиться рука об руку с Аделиной в тех местах, где я бываю… Господин Амотеру, я дорожу своей репутацией. Но мы без особого труда смогли бы решить этот вопрос. У Аделины будет свой дом, а у вас – золото. – Гость поднял руку. – Но одно условие. Аделина нужна мне немедленно. Я не собираюсь целый год ждать, пока ей исполнится семнадцать.
У меня зазвенело в ушах. Юношам и девушкам разрешалось вступать в брак не ранее, чем по достижению семнадцати лет. Гость толкал отца к нарушению закона. Склонял бросить вызов богам.
Отец наморщил лоб, однако спорить не стал.
– Наложница, – наконец проговорил он. – Господин, вы должны знать, как это скажется на моей репутации. С таким же успехом я мог бы продать ее в публичный дом.
– А в каком состоянии ваша репутация пребывает сейчас? Сколько вреда увечье Аделины уже нанесло вашему доброму имени? – Гость подался вперед. – Надеюсь, у вас нет подозрений, будто я содержу тайный притон или что-то в этом роде. Аделина попадет в круг знати, о чем вы так мечтаете.
Отец глотал вино. У меня задрожали руки.
– Наложница, – повторил отец.
– Думайте побыстрее, господин Амотеру. Это мое первое и единственное предложение.
– И все-таки мне надо подумать.
Мне не понравился заискивающий тон отца. Похоже, он уже решил продать меня женатому незнакомцу и хотел лишь соблюсти приличия.
Не знаю, сколько времени длились отцовские раздумья. Когда он заговорил снова, я чуть не подскочила.
– Аделина могла бы стать вам достойной парой. Вы мудро подметили ее достоинства. Даже с этой… отметиной она красивая девушка. Но… своенравная.
Гость качнул бокал.
– Я ее усмирю. Тогда по рукам?
Я закрыла глаза. Мой мир провалился в темноту. Я представила лицо гостя рядом со своим, его руку у меня на талии. Представила его отвратительную улыбку. Даже не жена. Наложница. От этой мысли мне захотелось втиснуться в лестницу. Тем временем отец с гостем пожали руки и чокнулись.
– По рукам. – Казалось, отец сбросил с плеч тяжкий груз. – Завтра она будет вашей. Только… соблюдайте осторожность. Не хочу, чтобы ко мне вломились инквизиторы и оштрафовали за нарушение закона. Я же отдаю вам несовершеннолетнюю.
– Она мальфетто, – напомнил отцу гость. – До них властям нет дела. – Он встал, изящно натянул перчатки. Отец склонил голову. – Утром я пришлю за ней карету.
Пока отец провожал… моего нового хозяина, я торопливо вернулась в спальню и остановилась посреди комнаты. Меня била
