Надежда Мамаева
МАГОМЕТРИЯ. ИНСТИТУТ БЛАГОРОДНЫХ ЧАРОДЕЕК
Автор от всей души благодарит:
Светлану — за стойкость,
Наталью — за психологическую разгрузку,
Василия — за психологическую загрузку,
Максима — за терпение и присутствие,
Галину — за внимание к деталям и дорогих читателей — за поддержку
Семья — это те, кто рядом, даже если весь мир против тебя.
ПРОЛОГ
Порою ради спокойной жизни в будущем нужно умереть в прошлом. К такому выводу я пришла ровно две минуты назад.
Набрав побольше воздуха в грудь, нырнула с палубы баркаса в мутную осеннюю воду Невы. Не успело мое тело погрузиться полностью, как над головой прогремел взрыв. Судно, еще минуту назад бодро бороздившее речную гладь, сейчас радовало ночь сполохами разных цветов — от нестерпимо-желтого до алого. Длинное пышное платье, типичное для барышень девятнадцатого века, не повышало моей плавучести. Юбки враз намокли и лучше любого якоря тянули на дно. Легкие горели, вода сковывала судорогой все тело. Тонуть оказалось на удивление больно.
Остатки воздуха стаей пузырьков уплыли вверх, мое же тело стремилось ко дну. Пять минут. Я должна вытерпеть эти чертовы пять минут. А ведь еще месяц назад жила обычной жизнью обычной питерской студентки, мечтавшей о красном дипломе и айфоне шестой модели.
ГЛАВА 1,
С КОТОРОЙ И НАЧИНАЕТСЯ МОЯ ИСТОРИЯ
Августовский ветер флиртовал со шторой, как заправский повеса, заставляя ткань трепетать даже от его легчайших прикосновений. Вечерний Питер за распахнутым настежь окном жил своей обычной жизнью, не суетной, но ритмичной. Комната же представляла собой поле битвы: вот, качаясь на люстре, как полярник на льдине, сиротливо свесился пяткой вниз мужской носок; джинсы поверженным бойцом поникли в углу; скомканную рубашку, лежащую на комоде, венчал лифчик — единственная вещь в женском гардеробе, которая приносит радость, когда становится мала.
Скрипучая кровать добавляла нам адреналину поболее иной инъекции. Было ощущение, что мое тело говорит на доселе незнакомом языке, опережая разум, отвечая даже на невесомые прикосновения. Мужские ласки становились все более продолжительными и настойчивыми, словно он задался целью довести меня до безумия. Я чувствовала, что он готов. Его очевидное желание ощутимо упиралось в мой живот, дразня предвкушением большего.
Страх и возбуждение — два чувства, бурливших в моей крови. Я слышала свой пульс, набатом отдающийся в барабанных перепонках. Тяжесть разгоряченного, молодого и сильного тела, близость, когда кожа целует кожу. Его губы, язык, запах.
— Андрей! — выдохнула я.
— Не бойся, я буду осторожным.
