Дракон, в этот момент как раз пытающийся осилить резиновое произведение итальянской кулинарии, звучно проглотил недожеванный кусок и удивленно спросил:
— Ты это о чем?
— Ну там, в трактире… — пояснила я.
— А, ты об этом, — облегченно протянул он. — Нет, это не ко мне, это к вампирам. — Просто тогда тебя нужно было чем-то напугать, чтобы начал проявляться дар. Про кровь — первое, что пришло на ум.
— Могу сказать — ты был очень убедителен, — за нарочитым спокойствием моего голоса таился вздох облегчения: хотя бы не кровосос!
— Я старался, — скептически хмыкнул Аарон.
За окном сгущались сумерки, навевая мысли о предстоящей ночи. Некстати вспомнилось, что кровать-то в квартире — одна. Прикинув в голове варианты развития событий, решила принять превентивные меры и коварно вопросила:
— Аарон, а ты настоящий джентльмен?
Иронично изогнутая бровь собеседника свидетельствовала, что на уловку он не повелся.
— Мужчина точно настоящий. Желаешь проверить?
И как прикажете отвечать на это заявление? Каков бы ни был ответ — он будет поводом Аарону поддеть меня, поэтому применила извечную женскую хитрость:
— А разве истинный джентльмен — не настоящий мужчина?
— Вовсе нет, — уверенно заявил ящер, — это лишь женское заблуждение. Скорее наоборот — тот, кто всегда поступает по- джентльменски, может перестать быть мужчиной вовсе. Потому как воспитание и этикет призывают потакать женским прихотям, а дамы зачастую сами не знают, чего на самом деле хотят…
Я смотрела на этого верткого, как уж, дракона и понимала, почему ему до сих пор удавалось (с его-то послужным списком!) избегать брачных сетей. Данный угорь из любой ситуации вывернется, оставив охотниц за брачной сережкой с носом.
— Хорошо, тогда давай без экивоков и недосказанности. Кровать — моя! И сегодняшнюю ночь она в моем единоличном пользовании.
На мой решительный тон Аарон лишь довольно улыбнулся:
— А ты начинаешь нравиться не только моему дракону, но и мне. Другая бы юлила и крутила, придумывая отговорки. Женщинам редко свойственна прямота, и потому я ее особенно ценю. Но где же тогда, по-твоему, должен спать я?
— Так и быть, забирай одеяло, постелешь его вместо матраса на ковре. И подушки забирай. Можешь обе, я все равно без них сплю, — решила поделиться по-братски, памятуя, что, помимо одеяла, есть еще и покрывало.
Как ни странно, на это заявление Аарон ничего отвечать не стал, приняв его как должное. Причина покладистости дракона обнаружилась утром, когда я, повернувшись на бок, нос к носу встретилась со сладко потягивающимся Аароном. Как оказалось, этот птеродактиль от магии дождался, пока я усну, и залег рядом. Я же, уставшая от пережитых событий, просто отключилась и всю ночь изображала бревно.
Ровно в одиннадцать пятнадцать я в постиранной, но изрядно потрепанной в перипетиях приключений девятнадцатого века институтской форме стояла по центру служебной квартиры и ждала отмашки Аарона, чтобы шагнуть в телепорт. Оный был настроен на класс, из которого мы должны были исчезнуть вместе с драконом буквально через несколько минут.
— Давай, — наконец скомандовал ящер, сверившись с часами.
Шагнула в светящийся контур. Несколько секунд ощущения свободного падения, и я оказалась в злополучной аудитории. Не успела ничего осознать, как меня буквально снес рыжий вихрь. Он крепко держал за плечи и внимательно вглядывался, подмечая лишь ему одному заметные детали. А потом вдруг прикрыл глаза и, втянув воздух, удивленно произнес:
— Почему ты пахнешь Аароном и… мною?
— В том, что на ней мой аромат, — ничего удивительного. Я провел со Светланой ночь, но вот почему она пахнет тобою… — дракон появился из портала вовремя, прям как фининспектор с внеочередным аудитом во время сверки двойной бухгалтерии.
Первым желанием на это заявление Аарона было… оправдаться. Я буквально на кончике языка удержала фразу: «Все совсем не так!» Почему для меня было так важно, чтобы рыжий знал правду?
— Следуя твоей логике, потому что она и со мной провела ночь, — высокомерно бросил Лим, разжимая пальцы и отстраняясь от меня. — Кстати, когда успела? Вы исчезли буквально пару мгновений назад.
На его лице вновь отлично сидела каменная маска безразличия и спокойствия. Эта перемена демона неприятно царапнула, но на смену растерянности и смятению, которые были вызваны последней фразой дракона, пришла злость на хвостатого ящера. Да что
