— А ты вообще молчи, предатель!
— А я, может, за Аарона, — нагло заявил бестелесный довесок ничтоже сумняшеся. — Он как-никак глава клана Ника, к тому же теперь в лепешку разобьется, а хозяина спасет, твоя же жизнь с ним связана, ты стала избранницей его дракона… А этот рогатый — он же отмороженный, и для него маньяк — рядовое дело, и ты — рядовая…
Лим, сложив руки на груди, молча слушал нашу перепалку с побелевшими скулами и непроницаемым лицом. А мне буквально физически необходимо было услышать от него хоть что-нибудь. Хоть какую-нибудь реплику, фразу. Почему-то это было в тот момент для меня очень важно.
Но демон безмолвствовал, источая холод, в котором мне чудилось презрение.
— Почему ты молчишь? — выдавила я из себя, хотя в горле был ком.
— А что я могу сказать? — рыжий смотрел на меня без тени эмоций. — Я ошибался, и ты похожа на остальных. Может, это свойство женской природы: играть на чувствах тех, кому ты небезразлична, если грозит опасность жизни, использовать любые приемы, чтобы спастись… И приберегать запасные варианты. Судя по словам тени, и у тебя есть тот, кто защитит, стоит только броситься ему на шею…
Договорить он не успел. Хлесткая пощечина прозвучала в тиши отчетливо.
— Я. Не. Профурсетка. И не торгую своим телом во спасение, — произнесла отчетливо, по слогам, хотя внутри меня все буквально клокотало.
Первый раз в жизни залепила пощечину. Рука горела, и хотелось непроизвольно ею встряхнуть, сбрасывая боль, но я сдержалась.
Лим стоял, глядя мне в глаза, а потом, словно перешагнув в себе что-то, глухим, не своим голосом произнес:
— Извини, я был резок, но это не отменяет истины сказанного.
Ехидный смешок тени заставил меня вздрогнуть, а Дейминго подобраться. Бестелесный же, довольный произведенным эффектом, протянул:
— Мой тебе совет, как мужчина мужчине: не продолжай в том же духе, а то Света девушка горячая… — многозначительно не договорил он.
Интересно, и когда этот теневой засранец успел меня так хорошо узнать, чтобы советы Лиму давать?
— Я это уже понял, — прищурив глаза, бросил демон.
— И то, что рука у нее, судя по всему, тяжелая, — тоже, — продолжал зубоскалить тень.
А мне от этих слов бестелесного почему-то стало стыдно: не сумела сдержать эмоции, повела себя как дикарка.
— Извини, — вырвалось само собой.
Демон не сказал ничего, лишь прикрыл глаза и кивнул.
— Мы оба были не правы. И я хотел бы поблагодарить тебя, что мы живы.
Эти его слова… Лим говорил так, словно зачитывал рабочий документ: сухо и раздраженно. Он так и остался при своем мнении, лишь перефразировав его.
В носу предательски защипало, но я решила для себя: «Не расплачусь, чего бы мне это не стоило! На этом демоне что, свет клином сошелся? Ну и что, что он мне нравится? Если мужчина не готов ради женщины измениться, оставить страхи и сомнения в прошлом, поверить тебе — значит, это случайный мужчина».
Вот только как бы я ни убеждала себя, во рту все равно был полынный вкус горечи.
Задрала голову вверх, чтобы загнать подступившие слезы обратно.
Над нами была бездна, расплескавшаяся в бесконечности беззвездного пространства, но беспредельность эта не черная, а словно лучащаяся светом. Вдруг по этому полотну цвета индиго, словно падающая звезда, мелькнул росчерк вспышки. А за ним еще один, и еще, и еще.
— Что это? — я обращалась исключительно к тени. Говорить с Лимом мне больше не хотелось.
— Судя по всему, треки телепортов. Нас выкинуло с верхнего уровня сюда.
Высота казалась мне нереальной, запредельной, и тем удивительнее было, что Лим смог создать портал отсюда, со дна, напрямую.
Вот только сейчас, когда мы стояли вместе, прижавшись друг к другу, и сияние телепорта окружало нас, я чувствовала себя крайне неуютно.
Вопреки ожиданиям, мы оказались вновь перед вывеской салона мадам Мильен.
— В таком виде тебе точно появляться в институте нельзя, — пояснил свои действия Лим.
