Илья был готов встретить хузарина. Рука с саблей хрустнула в захвате, и тут же – резкий удар головой в нос, объятья, от которых ребра хузарина захрустели, ломаясь, а затем бросок через голову, после которого хузарин встать уже не смог.
Илья перетащил его к костерку, положил головой на попону.
Акиба очнулся, зашипел от боли…
– Ну ты и дурак, – проворчал Илья. – Ну зачем ты убивать меня полез?
– Надо было тебя еще в деревне… – прошептал хузарин по-ромейски. – Ефимий отговорил. Сказал: молодой, образованный, воин хороший, родня знатная. Для нас был бы золотым приобретением.
– Ефимий – это кто?
– Пастырь.
«Надо же, – подумал Илья. – А я даже имени его не спросил. Всё монах да монах».
– Вы – это кто?
– А то ты не знаешь.
– Догадываюсь. – Илья заметил, что на губах хузарина появилась кровь. Из носа – это понятно. А вот изо рта – это погано. И в груди у него хрипит.
– Как же ты, хузарин, Римской империи служишь?
– Дом это мой, – прохрипел Акиба. – И отца моего, и деда.
Илья кивнул. Он слыхал о том, что империи служат печенеги. Так почему бы там не быть и хузарам?
– Режей – тоже из ваших?
Акиба закашлялся. Кровь потекла из уголка рта.
– Так из ваших?
Акиба молчал.
– Я тебе сказал, что ты – дурак? – спросил Илья. – Знаешь, как моего отца, князь-воеводу Серегея у вас зовут? Спафарий Сергий! А еще у него перстень есть. С ликами императоров. Знаешь, что это значит?
– Знаю… – В глазах у Акибы больше не было упорства. Только боль.
– Режей?
– Да. Он мой человек… Отец его в дом ребенком взял… Вырос со мной… – Говорить хузарину было всё труднее и труднее. – Ты – сын спафария?
– Не веришь? – Илья перешел на ромейский. – Дурак ты и есть.
– Записи… – попросил Акиба. – Пусть он возьмет… Отдаст… Он знает, кому… Помоги… – Хузарин снова закашлялся. – Важно…
– Я провожу его до Булгарии. До Великого Булгара, – пообещал Илья. – Там есть имперская миссия, насколько я знаю.
– Я умираю… Не говори… Не говори, что я так… Скажи: из Мурома уходили… через стену… Я упал… Камни… – Улыбнулся еле-еле: – Хороший у тебя конь… Как он меня…
Кровь, которая до того струилась ручейком, хлынула потоком… И всё.
– …Вот так он и умер, – завершил Илья. – Ночью. Похоронишь его по обычаю?
– Да, – мрачно сказал Режей. Повернулся, чтобы уйти, но Илья остановил:
– Это не всё. Он сказал, кто вы.
Реакция угра была мгновенной. Цап за саблю…
– Не дури! – рявнул Илья по-ромейски. – Мой отец – имперский спафарий! Здесь я старший, а не ты! И будешь делать то, что я велю, ясно?
Нет, не ясно. Руку с эфеса угр снял, но смотрел хмуро, исподлобья. Ну да, он видит перед собой не зрелого мужа, а безусого мальчишку. Пусть здоровенного и опасного, но совсем не авторитетного.
– Мы пойдем к Великому Булгару, – сказал Илья, будто не замечая угрюмого взгляда Режея. – Ты бывал там?
Угр мотнул головой.
– Не беда. У меня там свои люди. Они проводят тебя в имперскую миссию. Лодья, рабы, вещи Акибы принадлежат семье Акибы. Если хочешь, я помогу тебе их продать там, в Булгаре. Это не главное, и он меня об этом не просил, но я сделаю. Главное – это его записи. Я посмотрю их.
Угр снова дернулся…
