постарался… А Эндрю, скорее всего, и не представлял, что именно небрежно бросил в чемодан…
«Сутки, – подумала она, гладя старый шрам на огненно-рыжем с проседью виске Алекса. – У меня есть еще сутки, вот объявят наследников, мы отвезем этот проклятый камень в его Отдел, и я уеду. Что будет дома!..»
Она зажмурилась, представив праздник, охватывающий дом за домом, деревню за деревней, крики: «Она вернулась, люди, она с нами!» Под «ней», конечно, имели в виду кошку…
Майя повернула голову и встретилась глазами со статуэткой. Ей показалось, что та подмигнула и усмехнулась. А потом потянулась, выгнулась, соскочила со столика и растворилась в тенях. Возможно, отправилась попугать Бейнса-старшего, с невольной улыбкой подумала Майя.
– Майя! – распахнула дверь непосредственная Бэйби. – Мы там… ой, мамочки, извини…
Дверь закрылась. Впрочем, девушка знала, что Бэйби попусту болтать не станет. Кому какое дело, в чьей комнате и в чьих объятьях коротает время некто Алекс Нолан?
В городок я ехал, мягко говоря, в пришибленном состоянии, а телеграммы-«молнии» тетушке Джинни отправлял, и вовсе не приходя в сознание. Кое о чем, понятное дело, пришлось умолчать. Знаю я своего начальника: ему только намекни о таком сокровище, как кошка Майи, ведь наверняка тут же попытаются отобрать и как-то использовать. Последствия лучше даже не представлять!
Так что о кошке я не упомянул и словом, вместо этого туманно сославшись на некие способности самой Майи.
Ответа я ждал довольно долго, но все-таки дождался и выдохнул с облегчением: тетушка сообщила, что братья заедут за мной завтра вечером (значит, отряд специалистов наготове и готов выехать в Эбервиль-хаус), по второму вопросу ответ тоже оказался утешительным.
Честно признаться, оставлять камень на попечение Майи мне было страшно, но еще страшнее – таскать его с собой с риском потерять. Так-то он лежал себе в Эбервиль-хаусе под твердокаменной подушкой, под надежной охраной кошки, а меня и подстеречь могут, мало ли!
И вообще, я как-то не горел желанием проверять, на какое расстояние могу вместе с амулетом безопасно удалиться от Майи с ее кошкой.
Немного очухался я уже на подступах к полицейскому управлению.
– Новости есть? – спросил я, поздоровавшись с инспектором, и упал на стул. Либо я старею, либо Майя – суккуб.
– Ага, – отозвался он. – Пришел наконец ответ на запрос по поводу Эндрю Уоррена.
– Мне тоже, – кивнул я. – Так что у вас?
– Это настоящий Эндрю Уоррен, – хмыкнул инспектор самодовольно. – И даже отца его звали Генри.
Я нахмурился, пытаясь понять.
– Однофамилец, что ли?
– Ну вот, испортили мне весь триумф, – в шутку обиделся Грег. – Да, однофамилец. Вы же видели, в каком состоянии его документы, прямо на сведениях об отце потертость. Имя можно прочитать, а остальное… Но мы запросили армейских – да, был такой лейтенант Эндрю Уоррен. Отличился, кстати.
– И чем же? – поинтересовался я.
– Он на аэродроме служил, топливо загорелось, – пояснил инспектор, – а рядом ангары. Народ запаниковал, а он дал капитану в глаз, чтобы не мешал, и организовал тушение, спас самолеты. Выговор потом схлопотал. И награду за проявленное мужество.
– Вот даже как…
– А после войны, сами знаете, еще поди найди работу, вот он и подвизался платным танцором.
– Значит, он вполне мог оказаться в этих краях случайно?
– Ну да. Потом увидел некролог в газете и понял, что сорвал джек-пот! – фыркнул Рассел. – Кстати, у него в бумажнике обнаружился билет на завтрашний утренний поезд до Лондона. Он вовсе не собирался дожидаться оглашения завещания, явно хотел схватить, сколько сможет унести, и драпануть. А по условиям он ведь не мог уехать раньше, так? Поэтому такого поворота от него никто не ждал.
Я подумал. Инспектор прав: Эндрю, как выяснилось, вовсе не наследник, так что на него все эти формальности не распространялись. Уоррен, да не тот! Так что он-то прав на ценности Генри Уоррена имел не больше, чем покойная Лили. И он ведь, если подумать, никаких официальных шагов, чтобы претендовать на наследство, не предпринял! Так, шатался по дому да общался с «родней» (ну и прислугой заодно).
Инспектор выслушал меня и кивнул.
