поисковая партия номер два также признала поражение.
«Надеюсь, они хоть для вида поискали!» – подумал я со смесью неудовольствия и банальной зависти.
– Пойдемте обедать! – позвала Бэйби, от которой тоже не укрылось блаженное состояние Эстер, и добавила, понизив голос: – Эстер, ты того… Перед папашей не засветись!
Майя загадочно улыбалась и выглядела такой близкой и желанной, что я вообще не запомнил, что ел за обедом.
Трапеза прошла почти в полном молчании, которое слегка оживила лишь пикировка Дэйва и Эстер о каких-то фокальных персонажах. Звучало подозрительно, но я особо не прислушивался.
Мистер Бейнс, кстати, тоже выглядел неожиданно мечтательным и даже ни разу не повысил голос. Миссис Фостер, кстати, на обед не осталась – ей еще нужно было добраться до дому. Мистер Бейнс, напрочь шокировав присутствующих, предложил ее проводить, но она отказалась, сказав, что волков и разбойников в этих краях нет, а темноты она не боится, с чем и ушла восвояси.
Наконец все начали расходиться.
– Спокойной ночи, – сказала Майя и удалилась. Миссис Донован, кстати, так и не появилась, Эндрю тоже. Вряд ли им грозила голодная смерть: добросердечная Бэйби поставила у дверей поднос с кое-какой снедью и холодным чаем. Скорее, они просто опасались показываться остальным на глаза.
– Доброй ночи, – произнес я, вышел на крыльцо, благоразумно не прикрыв дверь, вздохнул и превратился. Ну и пошел обратно.
– Я сказала, что собаку больше не впущу, – ответила Майя на мое царапанье лапой. – Уходите.
Я испустил такой вздох, что и голодный тигр разжалобился бы, но нет, не помогло. Я и лег под дверью, печально думая о том, какой я…
– Идиот! – сердито сказала Майя, врезав мне дверью по ребрам. – Входите, мерзавец!
Это уже обнадеживало, и я вломился в комнату, размахивая хвостом, как победным штандартом.
– Ну вы что, полагаете, я стану целовать собаку? – спросила она надменно, а я только теперь сообразил, что из одежды на ней только тонкая сорочка. И браслет.
– Это несколько… неожиданно, – выдохнул я, снова став человеком и пощупав карман – камень был на месте. Тот, не тот, разберемся. Может, это простой булыжник с ближайшей дороги.
– Ну а зачем вы явились, если не знаете, чего ожидать?
Вот тут-то у меня и сорвало крышу, словно во время памятного урагана десятилетней давности – тогда в заливе эти крыши плавали, как ледяная шуга по весне.
В конце концов, не зря говорят, что безнадежная болезнь должна иметь отчаянное лекарство…
Правда, я так и не понял, кто кого, собственно, увлек на ложе страсти (да провались пропадом эти романы!). Кажется, Майя меня – я еще стукнулся затылком об эту твердокаменную подушку. А еще кровать беспощадно скрипела, так что все вокруг наверняка понимали, что это не просто кто-то ворочается с боку на бок от бессонницы. И да, до браслета я все-таки добрался, хотя Майя и заявила в очередной раз, что я извращенец. Только колокольчики звякали как-то не так (может, не в такт?), звон резал уши, а я помнил, что они позванивают мелодично и очень нежно…
– Недаром считается, что рыжие мужчины очень темпераментны и уж если разожгут огонь, то пылать он будет жарко, – сказала Майя, когда я немного выдохся. Конечно, я все-таки уже не мальчик, хотя и до старости мне еще далеко.
– То же самое говорят о брюнетках, в особенности уроженках южных стран, – вернул я ей комплимент, – и явно не привирают.
– Не стану спорить, – улыбнулась она. – Это вы, британцы, чопорные зануды, а у нас искусство любви – это особая наука. Существуют даже специальные храмы, и нет, Алекс, это не бордели.
– Я вообще молчал, – сказал я. Когда Майя назвала меня по имени, я почувствовал себя как-то странно. Может, и меня околдовали, как нашу экономку с невесть откуда взявшимся наследником?
– Но подумали. Ваши люди с такими вещами борются, причем чаще всего потому, что могут только зачинать наследников ночью, в темноте, под одеялом и в специальной ночной рубашке с прорезью… Да что вы смеетесь?! Об этом рассказывала по секрету одна учительница в миссии, совсем молоденькая.
– Ушла от мужа? – предположил я.
– Да, – кивнула Майя. – Кстати, об этом нужно рассказать Эстер: вылитая героиня романа! Вышла замуж за офицера от бедности, честно терпела пару лет, а потом влюбилась в молодого князя – увидела на охоте. И сбежала к нему пятой или десятой
