занимается прочёсыванием местности и поимкой российских групп РДГ, на них уже есть одна уничтоженная и три упущенные… Понял, приступаю к уничтожению…
– …хорошо, одобряю… – общался Генерал уже с другим абонентом.
Его подчинённые также были на связи с другими подразделениями и держали его в курсе всех дел, а я сидел на пустом кофре из-под оборудования радиопеленгации и, положив подбородок на ладонь правой руки, локоть которой упирался в правое колено, и чуть подавшись вперёд, грустил. Меня не пустили повоевать, сказали, что не командирское это дело. Ну и зачем я вообще на Рай возвращался? Всё сами да сами, мне вообще развлечься не дают. У-у-у, гады.
Вздохнув, я покосился вправо, где горизонт был освещён всполохами огня. Там горел аэродром, забитый авиацией Альянса. Это был один из четырёх аэродромов, с которого взлетала и работала их авиация. Теперь нет ни аэродрома, ни самолётов, ни лётчиков, ни обслуживающего персонала. Нет ничего, только пепелище и вонь, вонь страшная. Так пахнет война.
Посмотрев на наручные часы, я скомандовал:
– Всем группам возвращение. Время. Летим в Москву, поработали – и хватит.
Мой приказ был выполнен практически молниеносно, уже через пять минут оба катера и челнок заходили на посадку. Ещё пару минут на сборы, потом взлёт, и мы продолжили прерванный полёт.
– Доклад, – велел я. – Давайте с подробностями, не дали поучаствовать, ироды, так хоть посопереживаю.
Генерал, Мик, Вольт и Новиков, то есть основные командиры подразделений, летели на одном со мной катере, поэтому, устроившись поудобнее в кресле, я приготовился слушать. Оказалось, это действительно было очень интересно, мы даже не заметили, как долетели до Москвы, где пилоты сразу пошли на посадку, нагло сев прямо на Красной площади. Там, на месте, бойцы высыпали наружу и выставили оцепление, а мне всё ещё докладывали, как я и просил, с подробностями.
Долго рассказывать, как мне это делали подчинённые и ученики, тем более от каждой команды рассказ шёл в лицах, но если вкратце, то вот что там происходило. Когда все три судна взлетели и направились каждый по своему маршруту, то катер Мика полетел влево по фронту и почти сразу обнаружил стоянку какой-то части. Высадка и взятие пленных прояснили ситуацию – смешанный батальон из Англии. После доклада последовал приказ на уничтожение этого подразделения. Оно было облучено «Параличом», амулет поставили в широкий спектр действия, после чего солдат и офицеров просто уничтожили в койках и спальниках, заминировали технику с таймером на подрыв, пробили баки, чтобы всё тут полыхнуло, и полетели дальше. Следующим была лёгкая рота Бундесвера, которая отправилась следом за своими товарищами из Англии. Ну, туда ей и дорога. Уже попался свежий, недавно прибывший латвийский добровольческий батальон. Парни как раз заканчивали его уничтожение, как последовал приказ на возвращение, так что они торопливо довершили дело и вернулись.
Это была группа Мика, другая, под командованием Майора, на втором катере направилась вправо по фронту боевых действий. Они почти сразу обнаружили бывший военный запасной аэродром СССР, который потом перешёл по наследству Руине, ну а та его запустила, забросив и перестав финансировать, хотя пользоваться взлётной полосой было возможно, и вояки Альянса ею пользовались, слегка подремонтировав полосу. Вот тут группа Майора и работала, пока её не отозвали. Аэродром со всей техникой, имуществом и личным составом перестал существовать, и группа Майора, обнаружив неподалёку какое-то тыловое подразделение, как раз занималась ими, это были местные из ВСУ, когда пришёл приказ на возвращение.
Группа же капитана Новикова на челноке поработала гораздо продуктивнее и серьёзнее. То, что мы находились далеко от передовой, до неё было километров сто – сто двадцать, помогло нам в обнаружении первого лагеря для военнопленных. Более трёхсот человек держали в двух старых свинарниках, окружив их мотками колючей проволоки и вышками, где ходили патрули с собаками. Как думаете, кто их сторожил? Естественно, бандеровцы, кому это ещё доверят? Когда парни Новикова, усиленные тремя моими учениками, обнаружили лагерь и увидели, что там творят, взбесились все. Конечно, сейчас ночь и мало что видно, но понять, что означает вкопанный в землю крест и прибитый к нему ещё живой человек в обрывках униформы российской армии, можно было легко. Левее были обнаружены две закопанные ямы и одна разрытая. В закопанной бортовой сканер показал более трёх десятков трупов. В открытой лежало пока два, присыпанных негашёной известью.
Облучив охрану и патрули «Параличом», челнок сел и выпустил десант. Замки с дверей свинарников быстро сбили и распахнули ворота, поднимая пленных. В строениях даже нар не было, люди спали на старом высохшем навозе, согревая друг друга теплом тел. Почти все были избиты и несколько дней не ели, с продовольствием в лагере вообще были проблемы. Зачем кормить москалей, если можно отправить их семьями на Львовщину или Галитчину?
– Свобода, парни, свои пришли! – кричали спецназовцы, освещая себя и округу подствольными фонарями.
Многие пленные плакали от счастья. Мои ученики принялись лечить их, всем нужна была медицинская помощь, даже парня со столба сняли. Когда пленные были вылечены и более-менее пришли в себя, то бросились к своим бывшим охранникам и растерзали
