В пылу разгоравшейся схватки никто не обратил внимания на странный крик Михаила – Михаэля Утрехтского. Обзывать обычных татей «подлыми папистскими псами», наверное, было не совсем правильно. А, впрочем…
Удар! Еще удар! А теперь – на правое колено, выпал… Укол! Есть!!!
Пораженный в пах противник завыл, корчась от боли, кривая татарская сабля выскользнула из его рук, со звоном упала на камни.
– Еще один! – довольно осклабился король. – А ну, что притихли, твари?
Собственно, «тварей»-то уже почти и не осталось – кто-то лежал, постанывая в кустах, кто-то уже и не стонал, остальные сбежали. Как-то быстро все кончилось. Слишком уж быстро…
– Э-эй! – оглянувшись на баркас, страшно заорал смуглолицый Федор. – Скорее за ним, скорей!
Тем временем от берега уже отвалил юркий рыбацкий челнок, в котором сидели двое. Оба азартно гребли, уходя вверх по течению и пытаясь обогнуть косу… Ну, конечно, вверх, в леса, не к посаду же им плыть, не к людной пристани.
– За ними! – смуглый приказчик нервно дернул бородкою. – Догнать! Схватить! Скорее!
Однако толку от его приказаний сейчас было немного: без серьезной починки баркас вряд ли бы смог не то что плыть, но даже и на воде держаться.
– Не хотите, чтобы они ушли? – заряжая пищаль, спокойно осведомился Магнус.
Приказчик дернулся:
– Не хочу! У них… Их надо догнать, надо! Иначе… всем нам в холопы! И то денег вернуть не хватит.
– О каких деньгах идет речь, уважаемый? – учтиво осведомился Михутря.
Федор ничего не ответил, лишь поиграл желваками да обвел всех нехорошим взглядом:
– Догоняйте! Хоть вплавь.
– Ну, вплавь-то не надо… – наконец, зарядив пищаль, Леонид ухмыльнулся и, водрузив тяжелое ружье на плечо, ходко зашагал к зарослям.
– Да-да! – обрадовался приказчик. – Они сейчас обогнут мыс… И мы их на том берегу встретим!
Так и случилось. Едва кондотьеры с приказчиками выбрались из кустов на песчаный берег, как из-за мыса показалась лодка. Та самая!
Не говоря ни слова, Магнус поудобнее примостил ружье на плоском камне.
Громыхнул выстрел – послышался крик, полетели щепки! Утлый челнок прямо-таки разорвало надвое, а оказавшиеся в воде лиходеи спешно поплыли к противоположному берегу.
Не сговариваясь, туда же подались и приказчики.
– Вот это настойчивость, – прокашлявшись от дыма, покачал головой Леонид. – Или мы чего-то не знаем?
– Так ведь и не знаем, – Михутря кивнул на гребцов, без тени сомнений ринувшихся в холодную воду на помощь Кондратию и Федору. – Редкостная самоотверженность, как я погляжу. Сам бы я ни за что не согласился купаться. Однако студено нынче, да.
Между тем приказчики и гребцы вовсе не преследовали лиходеев, а деловито ныряли на глубину, словно бы что-то искали.
Так ведь и искали! Мало того – нашли.
– Он там, – вынырнув, улыбнулся синими губами Кондратий. – У камня. Веревку давайте…
– Вот пояс.
– Ага…
Приказчик снова нырнул, а затем все вместе принялись что-то вытаскивать.
– Бочонок! – присмотревшись, капитан удивленно округлил глаза. – Будь я проклят, обычный бочонок. Не-ет, мед все же не стоит простуженных легких. Никакой, даже самый вкусный.
– Не думаю, чтоб там был мед, – король отложил пищаль. – Давай-ка им поможем, ага…
Арцыбашев уже начал кое о чем догадываться, и догадка его с блеском оправдалась. Сквозь полуразбитое о камни дно в бочонке сверкнуло серебро.
– Просыпалось? – участливо осведомился наемник. – Но, вижу, совсем немного. Чего раньше-то не сказали!
– Хотели сохранить все в тайне, – скидывая насквозь промокшую рубаху, сквозь зубы пояснил Федор.
– Сохранили, ага…
– С этим разберемся. Сейчас нам бы костер…
Починив баркас, путники вернулись на посад к вечеру. Быстро темнело. Моросил мелкий дождь, и густой, поднимавшийся от реки туман медленно заволакивал пристань.
