– Они горят! Смотрите, у шамана горят руки!
В этот миг к нему и пришло спокойствие. Колдун опустил ладони, очистил их светом поле для операции, чуть надавил, разгоняя кровь под кожей подальше в стороны, взял кремниевый скальпель, сделал разрез, раздвинул мышцы пресса, проник в брюшную полость, нашел место схождения трех мышечных лент, отсек воспаленный отросток, отбросил, наложил кисетный шов на кишечник, свел мышцы, кожу, наложил череду стежков и поднял руки:
– Есть! Где шаман? Не подпускайте сюда темную тварь. Работа вышла грубая, она может затеять воспаление. Сделайте для девочки полог, но не уносите. В чуме слишком грязно. Да и швы еще могут разойтись.
Он уловил за спиной слабое движение, повернулся и вскинул руку, отбрасывая засаленную девку с зубами-иглами. Рядом торопливо застучал бубен, но дочь голодного демона не желала обращать на шамана никакого внимания. Она опасалась только Андрея, но нахраписто пыталась пролезть к жертве мимо него. Обходила слева, справа. Стремглав обегала кругом, пыталась напрыгнуть с разбега, подползала по траве…
Нежить успокоилась только после нескольких жестких пинков – но все равно продолжала сидеть рядом, время от времени перебегая с места на место и недовольно рыча.
Противостояние длилось остаток дня и всю ночь. На рассвете, окрасившем лес и поляну радужными капельками росы, девочка открыла глаза, приподнялась и попросила:
– Мама, дай покушать. Очень хочется!
Жара у нее не ощущалось совершенно точно. Боль, похоже, тоже ушла.
Дочь демона широко распахнула пасть, утробно зашипела с хорошо ощутимой ненавистью, клацнула зубами и уползла в чащу. Надежду затеять хоть какое-то новое воспаление нежить окончательно потеряла. Не осталось для нее никаких отравленных зацепок ни внутри тела, ни снаружи. Операция закончилась чисто.
Как положено лечащему хирургу, Андрей наблюдал за больной четверо суток, утром и вечером проверяя шов и температуру, оглаживая розовый животик девочки и прислушиваясь к тому, что происходило внутри. Но заживление прошло спокойно, и вечером четвертого дня колдун, аккуратно надрезав крапивные нити, снял швы.
– Вот и все, красавица, – отбросил он бурые обрезки. – Можешь петь песни и веселиться. Голодный демон перетопчется. Ему положено быть голодным.
– Благодарю тебя, великий шаман, победитель злых дочерей! – Девочка попыталась поцеловать его руку.
– Для того шаманы и нужны, чтобы нежити жизнь медом не казалась, – усмехнулся довольный собой колдун. – Все, малышка, гуляй!
К сумеркам заморосил дождь, стало зябко, и в чуме гостей хозяйка перед сном развела огонь. От костра в очаге сразу разлился жар. Размякший от тепла, Андрей провалился в сон сразу, едва растянулся на оленьих шкурах, и когда теплая рука заскользила у него по груди, забравшись под куртку, он уже почти выспался и потому сразу открыл глаза.
В очаге лежали куски толстенных бревен, не горящих, а медленно распадающихся на угли, алый свет которых заполнял жилище горячим полумраком. Сидящая рядом обнаженная девочка казалась в нем пунцовой, словно первомайская гвоздика. Длинные черные волосы падали на плечи, багровые груди остро выпирали, словно весенний папоротник из лесной подстилки, по ее покатым бедрам бегали красные тени. Гостья уже задрала его куртку и теперь распускала завязки штанов.
– Что ты делаешь? – негромко спросил Андрей.
– Мама сказала, ты вернул мне жизнь, – тихо ответила девочка. – Теперь я принадлежу тебе, моя жизнь твоя, моя судьба твоя, мое тело твое. Я пришла стать твоей.
– Ты принадлежишь только себе, дочь оленей, – отвел ее руку колдун. – Спасать жизни – это мой долг. Таким меня сотворила судьба. Мне не нужны никакие жертвы.
– Я тебе не нравлюсь? – обиженно выпятила губы девочка.
– При чем тут это? – пожал плечами Андрей. – Просто я люблю другую.
– Ну и что? – не поняла обнаженная гостья.
– Трудно объяснить на словах, – вздохнул молодой чародей. – Когда-нибудь в твоей жизни настанет час, и ты встретишь человека, который займет все твои мысли, от которого ты не сможешь оторвать взгляд, о прикосновении которого ты будешь мечтать, разлука с которым будет доставлять тебе мучительную боль. И тебе не нужен будет никто другой. Вот тогда ты поймешь, что значат мои слова. Я уже встретил самую лучшую женщину этой вселенной. Мне не нужен никто, кроме нее, как ей не нужен никто, кроме меня. Мы часть друг друга, милая, и потому всегда будем верны друг другу.
– Вот ты, значит, какой, великий шаман… – покачала головой малышка. – У тебя великая сила, великая власть, и любовь твоя
