шевелюру, изрядно краснел.
– Да, мы тоже это заметили, – подтвердила Зила.
Я в очередной раз вздохнула…
На следующее утро, за завтраком, я кое о чем вспомнила и поинтересовалась у полугномки:
– Ты рассказала Осмусу о своей беременности?
– Нет, – чуть резковато отозвалась Зила. – Я решила расстаться с ним как можно скорее.
Я поглядела на Элану, она молча развела руками в ответ.
– А матушке своей ты собираешься поведать об этом важном событии? – продолжала расспрашивать полугномку.
– Позже, – ответила она. – Чтобы маменька не надумала бежать к Осику.
Я не теряла надежды образумить подругу:
– Ты же любишь Осмуса, так зачем хочешь заставить его страдать?
– Ты тоже любишь своего дракона, однако все еще не помирилась с ним, – парировала Зила.
– Вот явится за разъяснениями, тогда и помирюсь, – спокойно ответила я.
Но ни вечером этого дня, ни утром следующего Шайн ко мне не пришел и даже вестника не прислал. Прикоснувшись к одному из обручальных узоров, я поняла, что жених закрылся от меня. Разозлилась и закрылась от него тоже. С преувеличенным вниманием занялась делами в аптеке, отпустив Элану и Зилу на прогулку. Волосы мои были прикрыты платком до того момента, пока в Бейруну не вернутся иллюзионистки. Ремиз все это время был со мной, на его лице застыло ехидно-плутовское выражение. Он что-то знал про Арриена! Знал, молчал и рассказывать мне ничего не собирался. Или надеялся, что я его о чем-то спрошу? Не дождется! Стиснула зубы, а потом мило улыбнулась входящему посетителю.
К полудню заказчиков в аптеке прибавилось. Вернувшиеся девчонки занялись делами, Элана отправилась варить зелья, а Зила – готовить обед. Парней я отправила за продуктами, вручив им список. Осмус и Конорис нерешительно топтались у выхода, комкая в руках листок бумаги. Бросила на них недовольный взгляд; Конорис поманил меня к себе. Я взглядом указала ему на заказчиков, тут Раон громко хмыкнул, и я прозрела. Парни не решались в одиночку отправляться за продуктами, памятуя о нашем давнишнем гневе.
Хвала богам, в аптеку приехали обе сестры ир Илин с Ольяной и Леорвилем. Жемчужный дракон готовился к обручению со своей возлюбленной и пребывал в благодушном настроении, неотлучно следуя за своей Равной буквально по пятам. Интересно, а как Повелитель Рронвин смотрел на такую длительную отлучку своего первого советника?
Ольяна и Иванна собрались пойти с парнями, и Ремиз с тревогой смотрел им вслед.
– Идите уже с ними! – крикнула я ему.
Рубиновый дракон строго посмотрел на меня:
– Шерра, у меня есть четкий приказ охранять вас.
Закатила глаза и ответила:
– Сударь, даю слово, что никуда не сбегу на сей раз.
Немного поколебавшись и обменявшись недолгим взором со своим собратом, Раон все же отправился сопровождать свою Истинную. Я заметила, что после поцелуя мир Шеррервиль уже не мог сдерживать своих чувств к Ольяне. В то время как она явно разрывалась между ним и Андером, ожидая приезда последнего.
После обеда осталась в зале одна, но едва я собралась подсчитать прибыль, как дверной колокольчик снова звякнул. В аптеку прошла пожилая женщина, я ее узнала сразу и радушно приветствовала:
– Солнечного дня, сударыня мир Мисар!
– Ой, девонька, ты меня узнала! А я добралась-таки до тебя…
– Рада вас снова увидеть! Но что-то вы долго ко мне собирались, – слегка пожурила я ее.
– Старость…
– Внучку бы отправили.
– Некогда ей. Лучше скажи, как тебе мой подарочек?
– Он чудесен, благодарю. – Я вспомнила злополучный парусник и пристально посмотрела на женщину. Ничего необычного не обнаружила и одернула себя: «Слишком я стала подозрительной!»
Мир Мисар протянула мне рецепты, и я обратила внимание, что в такую жару она носит перчатки. Подозрения охватили меня с новой силой.
– Рада, что застала тебя, девонька… Так ты одна? – поинтересовалась пожилая женщина.
