воспоминание никуда не уйдет, вся спальня пропитается призрачной вербеной. Я даже обнюхала себя и с облегчением перевела дух: всего лишь фантазии. Бред ведь, не мог запах Соланжа остаться на коже!
– Ты нервничаешь. – Слова Геральта гулко упали в тишину.
Любимый нахмурился, кажется, заподозрил неладное. Нужно скорее развеять сомнения, иначе превращусь в неверную лгунью. Хватит того, что заночевала у Эллана, хожу к нему заниматься. Вот у него, дурочка, и надлежало расспросить о Соланже, а ты пристала к Геральту. Видишь, в каком он состоянии, и говоришь о другом мужчине. Если интерес к Эллану оправдан: учитель ведь, то что соврешь о некроманте? Соланж слишком четко обозначил намерения, чтобы их не замечать. Какой там обет целомудрия – некромант открыто звал в постель. Безусловно, Соланж мог опробовать там очередную игру, например заставить ласкать, как юная навсейка, но ведь суть все равно та же. Измена есть измена.
Хватит! Не думать, не думать о проклятом некроманте! Ни о его гибкости, ни об исходящей от него силе, ни о вербене.
– Поцелуй меня! – попросила я.
– Зачем? – не понял Геральт.
Хочу стереть непристойные воспоминания о чужих губах, перестать думать о порочной гадкой игре, разрываться между любопытством и омерзением. Наверное, родись я навсейкой, склонилась бы над Геральтом и неумелой лаской согнала беспокойство с его лица, только я наиви. От одной мысли о мужской плоти во рту накатывала тошнота.
Геральт нахмурился и ухватил меня за подбородок. Покрывшись густыми пятнами стыда, я отвела глаза. Умом понимала, что делаю только хуже, но тело жило отдельно от разума.
– Что случилось, Дария? – Хватка ослабла, пальцы, лаская, скользнули по щеке.
– Мне страшно! – честно ответила я и прижалась к Геральту, чтобы утонуть в его запахе и тепле рук.
Любимый оттаял, тесно прижал, успокаивая. Геральт целовал волосы, заверял, что мне ничего не грозит, а сам он не сердится. Пусть долина останется у меня. Там виноградники, они приносят хорошую прибыль, появятся собственные деньги.
– А ведь это все королева! – озарило Геральта. Он прищелкнул пальцами и несильно тряхнул меня за плечо. – Королева, слышишь?! Знала, как меня наказать. Хитрая женщина!
Я ничего не понимала, и любимый объяснил:
– Меня лишили части фамильных земель, не приданого Элизы, а исконных земель Свейнов, чтобы отдать тебе. Владения Элизы отойдут короне.
Увы, логика по-прежнему ускользала от меня.
Сердясь, Геральт попробовал объяснить в третий раз:
– Ты женщина, леди. Я граф. Мы любовники, но мы не равны. Прости, – любимый быстро поцеловал мою ладонь, пресекая возможные возражения, – но по закону именно так.
Кажется, теперь я поняла. Королева одарила землями Геральта низшую по положению, ту, которая некогда считалась его наложницей, официальную невесту друга. Только зачем ее величеству унижать собственного Законника? Она ведь его помиловала, раз допустила к прежним обязанностям.
– Послушай, – в голову пришла одна идея, и я решила ее проверить, – тебе сообщили о долине в приватной беседе?
Геральт кивнул.
– Когда? – не унималась я. – После допроса короля, когда я навещала Филиппа?
И вновь в точку. О да, королева наказала не только Геральта, но и меня. Она видела нас с Соланжем и превратно истолковала поведение некроманта. Ее величество надеялась, что любимый поссорится со мной. И куда мне потом податься? Клянчить обещанный Соланжем дом? Да после сегодняшнего я даже сидеть в одной комнате с некромантом не стану.
А ведь действительно, куда? Ехать в подаренную долину? Но есть ли там господский дом? Может статься, только винодельня и жилище управляющего. Да и не ждут меня в долине, нужно заранее предупредить. Даже если примут, окажусь там одна- одинешенька. Просить дом у Филиппа? Пока он в тюрьме, ничего сделать не сможет. Геральт же особнячок так и не купил. Остается податься к Эллану. То-то он обрадуется! Мало ему учить меня, так еще и терпеть под одной крышей. Вслух Эллан, разумеется, ничего не скажет, слишком порядочен.
Геральт потерся носом о мой нос и пощекотал лодыжку. Я невольно улыбнулась и вскрикнула: навсей не собирался останавливаться на достигнутом. Шустрые пальцы скользили по чулкам под пеньюаром и оттягивали завязки пояса.
– М-м-м, – многообещающе протянул Геральт, – ты не успела снять подвязки. Меня ждала?
Я вздохнула и кивнула. С тех пор, как Геральт овладел мной, он перестал гладить ступни, неспешно ласкать лодыжки, что мне так нравилось. Нет, то, другое, тоже, до безумного наслаждения. Никогда не думала, что принадлежать мужчине – такое счастье!
