рисковать. Вот и приходилось тащиться по уши в грязи посреди крестьянских подвод, хлюпать носом от разлитой в воздухе сырости, наглухо натянув на голову капюшон.
Сгорбившись, боясь, что противные капли затекут и за воротник, гоэта с нетерпением поглядывала по сторонам, надеясь наткнуться на соблазнительный дымок. Тарелка чего-нибудь горячего и веселое пламя камелька сейчас превратились из мечты в насущную необходимость. Но вокруг тянулись все те же унылые квадраты полей.
Дав Звездочке шенкелей, Эллина обогнала череду повозок – их скорость ее решительно не устраивала. И, кажется, обрызгала пару человек грязью – иначе зачем им так ругаться и посылать на ее голову проклятия?
Накаркали – впереди замаячила группка подозрительных всадников.
Эллина резко вильнула в сторону, не заботясь о чистоте собственной и чужой одежды, и замерла, настороженно вглядываясь в небольшой отряд.
– За что ты так невзлюбила меня, Сората! – простонала гоэта, жалея о том, что в училище не учат творить иллюзий. Они бы сейчас пригодились. – И это после того, как я столько денег оставила в твоих прудах. Чтоб ты ими подавилась, глухое создание!
Слова мысленно пришлось тут же забрать обратно – боги обидчивы, могут не слышать ваших просьб, зато не пропустят сказанного в сердцах слова.
Встреча с солдатами не входила в планы Эллины. Будь она полноценным магом, а не человеком с маленьким магическим даром, можно было попытаться прорваться, а так приходилось искать пути к отступлению.
Звездочка недовольно фыркнула, когда хозяйка погнала ее на бездорожье, но гоэта не обратила внимания на мнение кобылы. Перед глазами маячило заманчивое укрытие – стога потемневшей от дождей соломы. Хоть раз чужая нерадивость пойдет кому-то на пользу.
Скользя по комьям грязи, лошадь, наконец, добралась до стогов и покорно остановилась, понуро опустив голову. Разделявшая ее настроение Эллина аккуратно спешилась, выглядывая из-за своего укрытия.
Видимо, Сората действительно оказалась глуха – солдаты благополучно проехали мимо. Не сразу, конечно, предварительно бегло осмотрев все повозки на наличие разыскиваемой Следственным управлением Сатии преступницы. Сама преступница с замиранием сердца наблюдала за ними, стоя по щиколотку в воде.
Теперь Эллина была убеждена, что ее приметы расписаны в каждом информационном листе. Радовало лишь то, что указы и прочие официальные бумаги доходили до глухой провинции с опозданием, во всяком случае, оставалась робкая надежда на то, что на юге будет спокойнее. Да и двигалась она с максимально возможной скоростью, игнорируя букет недомоганий.
Желанный трактир нашелся часа через два, когда, как мрачно шутила Эллина, она согласилась бы работать бесплатным побудчиком – вряд ли кому-то удалось поспать рядом с громко кашляющей и чихающей гоэтой.
Наплевав на страх быть пойманной (в тюрьме хотя бы врач будет, всяко лучше, чем метаться в бреду в придорожной канаве), Эллина торопливо шмыгнула внутрь заведения с сомнительным названием, но, как оказалось, хорошей выпивкой.
Вопреки ожиданиям, тут не было накурено, так что хотя бы одной проблемы – головной боли – удалось избежать.
Пристроившись возле стойки, гоэта искоса осмотрела прятавшуюся от дождей и забот публику и заказала нехитрый ужин: «Свежее, сытное и горячее. И выпить. Чем крепче, тем лучше».
Хозяин подозрительно покосился на нее – нечасто женщины балуются такими напитками, но промолчал.
– Вы бы к огоньку сели, а то совсем продрогли. Если желаете, то у меня наверху и комнатка найдется.
– Не отказалась бы. – Эллина залпом осушила рюмку самогона.
В сумке должны быть необходимые травы, нужно заварить, а то болезнь на неделю свалит. Только для этого на кухню нужно попасть, с кастрюльками повозиться. Хорошо бы еще паром из них подышать. А чтобы не приняли за магичку, вспомнить о том, что официально она для всех – вдова аптекаря.
– Хозяин, вы не будете против, если я немного повожусь на вашей кухне! Простуда совсем замучила, – улыбнулась гоэта и, не выдержав, громко чихнула.
– Да сколько угодно! Заплатите за ужин и делайте, что вам угодно. Так комнатку берете?
– Беру, – прогнусавила Эллина и потянулась за кошельком. До чего же корыстолюбивое создание!
За сумками пришлось выходить на улицу, в объятия дождя. Разумеется, перенести их никто не помог, но гоэта привыкла к тому, что со всем приходится справляться самой.
На кухне Эллина провозилась долго, использовав весь свой арсенал средств.
Снятая комната пришлась как нельзя кстати: организм гоэты всячески противился небрежному обращению со стороны хозяйки.
