улыбнулся, когда она вздрогнула.
— Да, вас ранит, необходимость просить детей не обращать внимание на пустые желудки и ворчание в животе, — продолжил король Огненный Шлем. — И все же вы делаете это, потому что вы провели работу по подсчету и узнали размеры порций, которые необходимо соблюдать, чтобы мы смогли дожить до зимы. Но что потом? Разве не станет труднее найти пищу, когда снега станут глубоки?
— Если осада орков будет сломана, то мы найдем союзников, — ответила Алейна. — Дворфы…
Огненный Шлем поднял руку.
— Не говорите мне о них, — предупредил он. — Они оставили вашу родню — они оставили вас — умирать у Красного потока. Они ютятся в своих недоступных норах. И это с самого начала их вина — вина старого короля Бренора…
— Мой король, я прошу вас сосредоточить энергию на проблемах под рукой, — посмела прервать Алейна.
— Действия дворфов время от времени относятся к тем проблемам.
— Действительно, но я доверяю королю Эмерусу и королю Коннераду. Если они смогут найти путь от своих осажденных ворот, то они прибудут на помощь Сандабару.
— «Если они смогут найти путь», — повторил король, и его ударение на первое слово, раскрывало его сомнение, что такое случится. Она понимала его разочарование — он высказал ей это несколько раз за последние дни, поскольку еды стало недостаточно и жертв стало больше.
В свою очередь Алейна указала Огненному Шлему, что треть населения Сандабара была дворфами, и многие имели родственные связи с дворфскими королевствами, особенно с цитаделью Фелбарр.
— В любом случае, мы должны стоять за свою землю, — сказала Алейна. — Больше всего я обеспокоена волшебниками.
— Землетрясения от ударов их молнии заставили трещать мои кости, — ответил король. — И множество трупов врагов оставили дымиться на поле.
— Их удары и в самом деле были смертельны, — согласилась Алейна, — но я попросила, чтобы они подготовили больше защитного волшебства и они отказались.
— Каббледар — упрям, — признал король Фирехельм, говоря о волшебнике, который возглавил маленькую, но опытную гильдию волшебников Сандабара. — Их молнии валят гигантов и удерживают драконов на расстоянии. Их огненные шары сжигают гоблинов и орков без счета. Что вы хотите еще, чтобы они сделали?
— Внешняя стена нуждается в ремонте во многих местах, — сказала она, и поставила свой стакан на маленький столик между креслами. — Мы сможем сдержать орды в течение одного дня, в то время как волшебники кастуют заклинания создания камней и железных стен, для…
Она замолчала, когда проследив за взглядом короля к своему бокалу, увидела, что оставшаяся жидкость дрожит как воды потревоженного пруда. Мгновение спустя, прежде чем Алейна могла бы спросить, что бы это могло быть, она почувствовала дрожь глубоко у корней цитадели, глубоко в основании Сандабара.
Долгая и низкая вибрация продолжала расти и усиливалась, как грохот начинающейся лавины.
На стене, защитники тоже почувствовали дрожь и сразу поняли, что это было больше, чем наступление оркской орды, которая в своей ужасной действительности, снова надвигалась.
— Там, — Даути сказал Серебряному Колоколу, хватая своего друга за рукав и поворачивая его к себе. — Боги!
Возглас недоверия хорошо отразил первоначальную реакцию Серебряного Колокола, на открывшийся перед ними странный и ужасающий вид на главную сторожевую башню города около северных ворот. В угасающем свете дня зигзаги сверкающих молний поднялись по каменным стенам, потрескивая синими искрами внутри и снаружи бойниц. Через одно окно пара мельком увидела солдата, дрожащего и дымящегося, охваченного искрящейся волшебной молнией. На вершине башни охранники смотрели на волшебное восхождение и знали, что были обречены — настолько, что двое спрыгнули с крепостной стены, и, пролетев пятьдесят футов, разбились об землю.
В стороне от башни, далеко от двух воинов Серебристой Луны, сама стена начала трястись и дрожать, и большая трещина
