— Сюда, мальчик! — Человек, которого он не знал, схватил его за воротник и вытянул на более безопасную поверхность.
— Моя сестра, — всхлипнул он.
— Она ушла, мальчик, — сказал человек, грубо дергая его в сторону. — Она ушла.
Джайлс не смог ни плакать, ни возражать, ни отрицать — не было ничего, что забрало бы его из этого ужасного момента, ничего, что отменило бы это ужасное зрелище. Он задохнулся от комка в горле и не смог произнести разборчивого звука; он смотрел на нее — она, казалось, мирно спала — под коконом драконьего льда, и он знал…
Он знал.
Как и многие в осажденном Сандабаре, Джайлс знал, что его жизнь никогда не станет прежней и пропасть в его сердце никогда не заполнится. Она спасла его, потому что он был бессилен. Она спасла его, столкнув со стены, и это усилие стоило ей жизни.
— Каролина, — прошептал он, и теперь даже собственный голос казался далеким в его ушах.
Он был стражем в Темной Стреле, крепким воином-орком, стоящим в просторном круглом тронном зале, с большим копьем в руке.
Он видел Военачальника и знал, что это Хартаск.
Убийца короля Бромма из Цитадели Адбар, и тот, кто оборвал линию Обальда.
Смотря налитыми кровью глазами большого орка, Джарлакс понял, что был свидетелем подъема короля, нового короля.
Нового короля или Военачальника, преданного старым путям.
Джарлакс слушал подшучивание между Хартаском, командирами и шаманами. Орки послали большую силу из лагеря, устроенного в Долине Верхнего Сарбрина, разделив ее на три части, которые окружили Мифрил Халл и заперли грязных дворфов в их норах. Сейчас они напали на Сандабар и — Джарлакс видел — не Серебристая Луна, а другая сила пошла, чтобы сокрушить Несм и вернуться обратно с запада.
— Глупый Король Адбара лишился разума, — заявил орк, стоящий перед Хартаском. — Он выходит все дальше со своим отрядом, чтобы напасть на любого кто попадется. Дай мне ловкий и беспощадный отряд, Военачальник, и я принесу тебе голову Харнота!
Джарлакс смотрел, как лидер орков обдумал вопрос, но потом медленно и мудро, покачал головой.
— Позвольте Харноту иметь свои маленькие победы в данный момент, — ответил он. — Пошлите достаточно патрулей, сильных патрулей, чтобы он продолжал сражаться, и сделайте те сражения тяжелыми — возможно, он будет убит, возможно, нет. Это не имеет значения. Если дворфы утолят свою жажду мести и крови небольшими победами, то они останутся в своих пещерах.
Военачальник Хартаск встал и сказал громко для всех в комнате.
— И если Мифрил Халл, Фелбарр и Адбар останутся в своих дырах, то Сандабар падет.
Толпа взвыла от радости; Джарлакс слышал свое собственное хриплое одобрение, слетающее с губ его хозяина-орка.
— Тогда Серебристая Луна разрушится под ударами наших боевых машин.
Ликование стало громче.
— И Несм будет раздавлен нашими сапогами. И три армии соединятся, и разрушат Эверланд.
Орки начали скандировать имя Хартаска; воины застучали своими копьями по деревянному полу.
Все, кроме бедняги, населяемого Джарлаксом и Киммуриэлем, он был слишком внутренне взъерошен, чтобы выполнить такое скоординированное движение.
— И дворфы все еще будут в своих дырах, когда наши армии вернутся — вернутся в броне Серебряных рыцарей и с мечами Сандабара. Бородатые дураки осознают свое безумие, в том, что они должны были пойти в бой, в то время как их союзники в них нуждались. Что останется им, когда большие города людей и эльфов будут уничтожены, а Мерцающий лес сожжен дотла? Ничего, говорю я. Ничего не останется им, как забиться в тоннели и шахты, и мы получим их достаточно скоро. Серебряные Пределы, будут
