– Другие тоже пытались нас уничтожить. Они умерли. Если попытаются эти – их ждет такая же судьба, – предупредил Эрик и повернулся к нему. – Они сгорят в пустыне.
«Сгорят в пустыне? Такая фраза не может быть случайной».
– Значит, это правда. Слухи о вашем маленьком периметре защиты. О Великой стене Теслы.
– Если под «маленьком периметром защиты» вы имеете в виду огромную сеть микроволновых генераторов, излучающих энергию, способную превратить плоть в прах, а кости – в порошок, то да. Правда, – ответил Джейкоб.
– Я не хочу этого, – сказал Эрик. – Я люблю людей.
И опять у Купера возникло желание ударить его. Накинуться на Эрика, чтобы он почувствовал цену своего поступка, понес наказание за содеянное. Но Купер взял себя в руки. Что бы ни натворил Эрик, голос его несомненно звучал искренне.
«Он не совершал агрессивных действий, всегда оборонялся. Оборонялся жестоко, но неизменно защищая своих людей.
И потом, нравится тебе или нет, но без его помощи тебе не обойтись».
– Джон Смит, – сказала Милли.
Она снова смотрела на него, в ее глазах отражались голограммы.
– Да, – вздохнул Купер. – Как бы плохо ни обстояли дела, он собирается еще больше усугубить ситуацию.
Он рассказал им о том, как нашел Эйба Каузена, о схватке на улице и преследовании на станции метро, рассказал о том, как проявляются сверхспособности Эйба, и сообщил о его похищении.
– Вполне возможно, что Смит хочет препятствовать нам в получении сыворотки, – закончил Купер.
– Нет, – сказал Эрик, – это был бы маневр ученика. А Смит – гроссмейстер. Каждый его шаг имеет целью максимальную эффективность на всех уровнях.
– Согласен.
– Поэтому я и просил вас убить его три месяца назад.
«Боже мой. Три месяца. Неужели прошло всего три месяца?»
Купер мысленно вернулся к своему первому разговору с настоящим Эриком Эпштейном. Эрик пересказывал ему тогда сюжеты из древней истории, о террористах первого века новой эры в Иудее, убивавших римлян и коллаборационистов. Говорил, как их действия спровоцировали реакцию, жертвами которой стали не только убийцы, но все евреи. Эрик сравнил их с Джоном Смитом, сказал, что если его не убить, то не пройдет и трех лет, как армия США нападет на НЗО.
«И только потому, что ты пощадил Джона Смита – больше того, черт возьми, ты его оправдал, – это случилось через три месяца, а не три года.
Ты сделал то, что тебе казалось правильным, то, чему научил тебя отец. И теперь мир страдает из-за тебя. Как ни посмотри – это твоя вина».
– Да, – подтвердила Милли.
Он подавил в себе желание вспыхнуть, накричать на них, сказать, что он из кожи вон лез… Но он заставил себя промолчать, смирил свой нрав, пока не почувствовал, что его голос может звучать ровно.
– Мы знаем о моих ошибках. И о ваших. Но сейчас мы должны забыть о них и подумать, как нам предотвратить катастрофу, потому что Джон Смит явно к ней и ведет мир.
Братья переглянулись.
– Что вы предлагаете? – обратился к нему Эрик.
– Прежде всего мы должны найти Смита. Полагаю, вы не знаете, где он.
– Не знаю.
– А раньше знали.
– То было раньше.
«Так, значит, придется прибегнуть к крутым мерам».
– Тогда мне нужно поговорить с кем-нибудь, кто знает. – Купер глубоко вздохнул и медленно произнес: – Мне нужно побеседовать с человеком, который меня убил.
