плащом, собрался продолжить прерванный сон.
Наконец-то этот безумный день закончился. По крайней мере, мне казалось, что он закончился. То, что это не так, стало понятно, когда дикое беспокойство силой вытащило меня из липких объятий сна.
Таких кошмаров мне видеть еще не доводилось. Снилось, что я нахожусь под водой, а вокруг меня собрались десятки бестелесных спрутов, которые вот-вот примутся душить перепуганную жертву. Только через несколько секунд, наполненных тяжелым дыханием и барабанной дробью сердца, я понял, что кошмар продолжается.
Острым лезвием резануло чувство опасности, которому подвергается мой подопечный. Дремавший в кресле у двери Миран не проявлял ни малейшего беспокойства, как и застывшие за дверью в полной штурмовой броне орки из клана Ламехов. По крайней мере, если судить по отсутствию звуков за закрытыми створками.
Быстро надев плащ и выудив из кобуры паромет, я с разбегу выбил плечом дверь в комнату Сынка.
– Что! – заорал спросонья Миран, но ответа не дождался.
Я стоял с открытым ртом, наблюдая фантасмагорическую в своей бредовости картину. Сынок лежал на кровати, не имея возможности не то что подняться, но и просто вздохнуть. А над дергающейся жертвой клубился черный дым. По крайней мере, мне так показалось с первого взгляда. Через секунду удалось рассмотреть в полумраке очертания некоего существа, отдаленно похожего на спрута с черепом на макушке.
Я пытался хоть что-то сделать, но ноги словно приросли к земле. Вечно мучивший меня страх уже превратился в полезный дар, но это было нечто другое – первобытный, животный ужас перед чем-то потусторонним и непонятным.
Наконец-то вбежавший в комнату Миран включил свет, от которого призрачный спрут дернулся, но не отпустил свою добычу.
– Марук, – выдохнул бывший гарпунер.
Несмотря на смертельную бледность, с необычайной четкостью проявившей его татуировки, Миран выхватил тесак и рванул к темному призраку.
Это он, конечно, зря. Призрачное щупальце словно плетью стегнуло гарпунера, отбросив его на стену. При этом лезвие тесака прошло сквозь дымчатое тело, не причинив духу ни малейшего вреда.
Интересный эффект.
В отличие от явно перепуганного напарника, я вдруг обрел удивительное спокойствие. Свет вырвал из полумрака таинственного обитателя тьмы, и брошенное телохранителем слово дало потустороннему хоть какое-то имя. Теперь в очистившейся от страха голове всплывала только нужная информация.
Где там эта связка странных косточек?
Неряшливый комок удалось извлечь с трудом. Первая попытка переломить кость закончилась неудачей, а Йохан уже перестал хрипеть и лишь чуть подергивался.
Крепкая, зараза!
Разозлившись, я двумя руками ухватил кость за утолщения и хрястнул серединой о спинку массивного стула.
Есть!
Радость на моем лице тут же сменилась гримасой боли. Казалось, от крика темного духа завибрировали не только стены, но и воздух.
Рванувшая к потолку тень заметалась, а затем ринулась ко мне. Это продлилось всего секунду, но для меня прошла целая вечность. Сотканный из черного дыма череп заглянул в мои глаза, проникая призрачным взглядом куда-то в душу, а затем марук взлетел к потолку и прошел его насквозь.
В комнате воцарилась абсолютная тишина, которую нарушил судорожный вздох Йохана.
Живой, ну и ладно…
Это была моя последняя мысль. То ли перенапрягся, то ли темный дух все же чем-то достал – сознание вылетело из меня, как пробка из бутылки шампанского.
Отсутствовал я не очень долго, потому что в кабинете, куда меня перенесли, все еще царил беспорядок, явно нанесенный ворвавшимися в комнату орками. Сейчас штурмовики выносили из спальни тело, в котором я узнал Племяша.
Неведомый душелов все-таки изъял первую жизнь из ближнего круга клана Ламехов. Пока это не Йохан в компании всех телохранителей, но лиха беда начало. Рано или поздно это случится. Миран, конечно, имеет шанс пережить Сынка, но вряд ли надолго.
Думаете, мне дали нормально поспать этой ночью? Как бы не так.
