– Ну! – прикрикнул на меня Миран, оглядываясь на накатывающую массу, из-за пыли казавшуюся однородной.
– А что это? – Я неуверенно взял в руки новый артефакт, глядя на то, как безропотно нацепили свои кулоны другие телохранители и даже Йохан.
– Надевай! – прорычал Миран, но, увидев мою упрямую физиономию, все же пояснил: – Это защита от драконьей магии. В поселке защищают стены и дома, а здесь сгоришь быстрее свечки.
– И незачем так кричать, – с видом непрошибаемой невинности сменил я тон, надевая кулон на шею.
И действительно, странная жара, от которой не спасал даже мой чудесный плащик, тут же отступила. Похоже, дело было совсем не в температуре окружающей среды, а в чем-то другом.
Бедные орки, точнее, те люди, которые с веками превратились в орков. Им приходилось терпеть эту жару, постепенно пропуская магический жар в каждую клетку своего тела, пока магия не стала для них привычной.
Пока мы разбирались с амулетами, степняки значительно приблизились. Теперь в казавшейся однородной массе начали выделяться отдельные фигуры орков верхом на странных скакунах. Ездовые звери зеленокожих сильно различались по внешнему виду. Часть отдаленно напоминала тираннозавров, в основном манерой передвижения. Они были меньше по размеру своих ископаемых аналогов и имели более скромный набор зубов. Другой вид ездовых питомцев был похож на огромных варанов, размером крупнее лошади и довольно быстрых, хотя и проигрывающих в скорости более стремительным сородичам.
Шесть «варанов» и два десятка «тираннозавров» приближались к нам с пугающей скоростью. Казалось, всадники намеревались растоптать нас, но за несколько десятков метров они разошлись полукругом, а затем охватили нас полукольцом, упирающимся в стены поселка.
Я уже видел, так сказать, диких орков, но это все равно что смотреть на льва в зоопарке. Теперь перед нами во всей красе предстали дикие орки в родной стихии. На них были все те же лоскутные юбки и пояса с черепами вместо блях, но сейчас такой наряд выглядел более чем гармонично.
Сами орки ничуть не были похожи на фантазию голливудских режиссеров. Оно и неудивительно – в фильмах они были представлены как темные силы, поэтому никто не собирался наделять их красотой. Местные орки были великолепны в своей дикой силе – поджарые и мощные тела двигались легко и естественно, на лицах светился практически детский восторг от упоения вольной жизнью, скоростью и бескрайностью родной степи. Даже обнажавшиеся в радостном крике острые зубы лишь добавляли их внешности естественности.
Гном был прав – подъехав к стенам, орки тут же принялись выть и сотрясать оружием. А этого добра у них было в избытке и в изрядном ассортименте. Но при всем разнообразии выделялись специфические ятаганы и обвешанные пучками волос алебарды. Присутствовали и средние парометы, но все они были одноствольными, к тому же далеко не у каждого воина.
Из этой галдящей толпы выделился один орк и направил своего ящера к нам. Дав своему скакуну рыкнуть на стоявшего впереди всех Мирана, воин степей спросил:
– Кто звал меня?
Несмотря на дикий акцент, всеобщий вождя был вполне понятен.
– Это я звал тебя, вождь Утурхар. Меня послал Корнут Ламех по прозвищу Гарпун, тот, кто сражался с тобой плечом к плечу в битве на Выжженных Холмах. – То ли мобилизовав все свои возможности, то ли просто с перепуга Миран начал изъясняться практически высоким штилем. – Он просит тебя в память о старой дружбе защитить его единственного сына.
Для большей ясности Миран указал рукой на Йохана, который по-прежнему пребывал в какой-то апатии.
Орк с минуту думал, а затем, словно припечатал, вынес свой вердикт:
– Будет так.
Орки тут же встретили решение своего вождя криками и пронзительным воем.
Кроме вождя, только двое степняков в этой делегации хоть как-то могли изъясняться на всеобщем. Они и помогли нам забраться на «варанов»: позади ездока-орка уселось по два человека. От них же я узнал, что быстрые ящеры называются твирами, а те, на кого посадили нас, – хриры.
Как ни странно, ехать на хрире было довольно удобно. Ящер буквально стелился над землей, шустро перебирая лапами. Внизу мелькали невысокие травы степи, а навстречу дул ветер, напоенный странными, но приятными ароматами. Пыль, которая поднималась на редких проплешинах в травяном ковре, бессильно клубилась за нашими спинами, не имея возможности испортить впечатление от поездки.
Приблизительно наша скорость составляла тридцать-сорок километров в час. Земные лошади, конечно, могут быстрее, но вряд ли обгонят стремительных твиров.
