— Ты? Меня? — Он искренне расхохотался. — Ты себя в зеркало видела, кнопка? Моя штанга больше места занимает. И потом… — Он принюхался к шипящей на плите сковороде. — Я буду брать с тебя квартплату готовкой. У меня есть полчаса?
Я только покивала, не веря до конца своему счастью.
— Тогда я в душ схожу, денек сегодня выдался… — Он задумчиво потер щеку. — И побреюсь, что ли, а то как бы шерстью вконец не зарасти в обеих ипостасях.
Паша подмигнул мне и вышел из кухни. Спустя пять минут до меня донесся звук включенной воды, спустя десять — категорически немузыкальное напевание, а спустя пятнадцать — звук падения. И тишина.
— Паш? — неуверенно окликнула я. — Все в порядке?
Молчанье было мне ответом. Бросив лопатку и кухонное полотенце, я рванула в ванную.
К счастью, дверь была не заперта. За две секунды бега я уже успела нафантазировать себе страшные картины с разбитой головой и белым окровавленным кафелем, но реальность оказалась далека от моих фантазий. Оборотень лежал на полу с закрытыми глазами и периодически вздрагивал от пробегающей по телу дрожи.
Я рухнула на колени рядом.
— Паш? Паша?!
Легкое потряхивание за плечи ничего не дало, как и похлопывание по щекам. Дрожь оказалась заразной, и теперь потряхивало и меня. А еще он был весь невероятно горячий. Но откуда же мне знать, может, у оборотней это нормальная температура тела? Может, им и валяться в ванной без сознания нормально?..
— Паша… — Теперь у меня еще и губы задрожали, поэтому, прикусив нижнюю, я поднатужилась, с кряхтением посадила его и, чуть развернув, прислонила к темно-серому бортику. Приподняла упавшую на грудь голову в ладонях, снова похлопала.
Темные короткие ресницы чуть дрогнули, приподнимаясь. Зрачки сузились в две точки, золотая волчья радужка мерцала зловеще, а осмысленности во взгляде было мало. Но это уже лучше, чем отсутствие какой-либо реакции!
— Паш, ты меня слышишь? Скажи что-нибудь! Что случилось?
Мышцы на руках напряглись, вздулись, кажется, он пытался опереться и подняться. Я с готовностью подскочила, изо всех силенок подтягивая его вверх, задним умом искренне надеясь, что если он упадет еще раз, то не на меня, а то помогать ему станет некому.
— Фей… — Губы чуть шевельнулись.
— Фея? Какая фея?
Господи, в этом мире еще и феи есть?! И как мне их найти, выбить себе зуб и под подушку положить?
Далеко мы не ушли, благо, когда ноги у оборотня подкосились, рядом оказался диван, на который мы оба и рухнули. Я — сверху, влекомая инерцией. После душа Паша успел надеть только джинсы, и сейчас я заметила на его плече вздувшийся, потемневший след, как от пчелиного укуса. Вот разве что пчела была размером с котенка. Мамочки, что же делать?..
Так! Ничего не знаю! Фей знакомых у меня нет, бегать искать их по окрестным тюльпанам мне некогда. Я звоню в «скорую»! И пусть он потом на меня ругается, сколько хочет, потому что мертвые ругаться не умеют.
Я метнулась в коридор к рюкзаку, но не добежала. Тело оборотня вдруг изогнулось дугой, из горла вырвался совершенно жуткий звериный рык, а потом… если бы меня попросили описать дальнейшее, у меня не нашлось бы слов. В том, как человек превращается в зверя, было что-то одновременно отталкивающее и завораживающее. Линии плыли, ломались, роскошная серая шуба распускалась на загорелой коже… и все это — совершенно беззвучно, хотя было ощущение, что звуки переплавляющихся костей и дикий вопль боли в процессе должны были бить по ушам…
Огромный пес с черным воротником вокруг шеи поднялся на четыре дрожащие лапы и посмотрел на меня тяжелым немигающим взглядом. Я застыла столбом. Ничего человеческого и знакомого в этом взгляде не было даже отдаленно.
— Х-хороший п-песик, — прошептали онемевшие губы.
«Песик», который, встав на задние лапы, был бы точно выше меня, тяжело и печально вздохнул и упал обратно на диван, тоскливо свесив с него хвост.
Так. И куда прикажете мне теперь звонить? В ветеринарку?!
— Па-аш? — снова без особой надежды позвала я.
Волк дернул ухом. Если бы я была уверена, что передо мной сейчас все тот же добродушный мужчина, который меня спас, то я бы расценила жест как «тут я, чего тебе?». Но уверенности такой у меня не было…
Я осторожно приблизилась и нерешительно протянула руку, красочно представляя жуткое клацанье челюстей, но пальцы запустились в шерсть, не встретив никакого сопротивления, и ощутили, что под этим жестким густым покровом он по-прежнему
