И даст мне возможность перехватить инициативу.
Подождем. Будет день – будет пища. Нечего раньше времени икру метать.
Через час холл приобрел вид переговорной комнаты солидного московского офиса. Ну так… в приближении.
Раздаточное окно на кухню задрапировали плотным сукном под цвет оконных штор и гардин на двери моего кабинета.
Серебряный чайно-кофейный сервиз из трофеев надраили до блеска.
Кофе, чай, вино готовы к подаче по первому требованию.
Белая горничная на стрёме в кружевном переднике и с наколкой в волосах, готова к услужению.
Только Альта осталась в вышитом национальном платье горянки. Хотя для понимающего глаза ее платье стоит больше самого дорогого прикида из модных бутиков Гоблинца.
Жену я попросил воздержаться от этой компании, потому как не в ее положении нервничать.
На столе перед каждым посадочным местом положили блокнот для записей и карандаш. Карандаши заказные цанговые из латуни с логотипом «Гочкиза». Мелкосерийное производство для представительских целей. Пускать их в широкую продажу пока что посчитали нерентабельным.
Генерал оказался мне знаком – сам князь Барч Урагфорт собственной персоной. Начальник Главного артиллерийского управления Имперского генерального штаба. Генерал-лейтенант артиллерии.
Давно не виделись. Больше полугода. Не скажу, что наше свидание на полигоне у Многана было для меня приятным, но за это время много воды утекло. Прилепил себе на морду американскую улыбку и со всей доброжелательностью сказал гостям:
– Ваше превосходительство, я счастлив принимать вас у себя дома, – чуть склонил я голову. И тут же шикнул на горничных: – Примите у господ шинели.
Четверо штатских, прибывшие с Барчем, мне никогда еще не встречались. Но, думаю, генерал их не зря с собой притащил на наш завод.
– Проходите, господа, присаживайтесь. Чай? Кофе? Подогретого вина со специями?
Все разом попросили с морозца подогретого вина, и я приказал приготовить глинтвейн. В принципе все и так готово было – осталось только подогреть.
Когда все расселись, я раздал им свои визитные карточки для гражданского обихода, где отсутствовали мои военные чины:
САВВА КОБЧИК,
По виду генерала, по тому, как он вертел в руках мою визитку, я понял, что тот не знал, что я камергер и воспитатель молодого графа. Чувствовалось, что мое камергерство его несколько обескуражило.
Сам я сел во главе стола напротив генерала. Дождался, когда горничная принесет всем глинтвейн, и спросил:
– Итак, господа, что привело столь блистательное столичное общество в наши скромные предгорья?
– Инспекция военных предприятий… – слегка запнулся генерал и через некоторую паузу добавил: – Дорогой барон. В том числе и ваших. Позвольте мне представить вам моих спутников.
И после моего благосклонного кивка стал называть их, а те, приподнявшись со стула, кивать мне.
– Барон Бойсфорт и мастер Каноп, аудиторы Имперского министерства финансов. Мастер Кнопик, инженер-сметчик. Барон Карушверт, асессор Имперского министерства промышленности.
– Инспекция? – переспросил я, когда церемония представлений закончилась.
– Именно так. Инспекция того, как тратятся деньги, выделяемые частным фабрикантам из имперской казны на военные нужды, – подтвердил князь.
– А при чем тут мы? – поднял я правую бровь.
– Фирма «Гочкиз» получила от империи большие преференции и субсидии на программу выпуска пулеметов системы «Гоч-Лозе». Вы же не будете этого отрицать?
– Не буду.
– Вот мы и проверим, как эти деньги расходуются.
– А при чем здесь завод во Втуце? Я не понял. Программа «Гоч-Лозе» осуществляется на заводе в Будвице.
– Но завод во Втуце, насколько я помню, филиал завода в Будвице, – парировал князь.
– У вас устарелые сведения, генерал. С того момента, как только завод во Втуце стал работать по заказам казны Рецкой марки,
