потому, что меня послали сюда расследовать именно убийство, а не несчастный случай. Но как-то все банально, никакой интриги, даже скучно. Хотя следов, ведущих к убийце, я пока не отыскал, а ведь именно это моя задача…
Как же мне улики-то отыскать? Где они могут быть? Подпиленные балки – это, конечно, улика, но она указывает только на убийство, а на самого убийцу никак. Ведь не скажет же балка, что меня подпилил вот тот злобный эльф или вот этот противный орк. А было бы неплохо… Хотя стоп! Я же умею говорить с металлом! Мда, это, конечно, круто, но балки-то из дерева… А ножовочка-то из металла, правда, не стальная и не железная, металл какой-то серебристо-серый, с легким фиолетовым отливом и подозрительно легкий. Интересно, что это за металл? Впрочем, это не важно! Попробуем разговорить этот инструмент коварного убийцы!
Взял обе части ножовки в руки и попытался задать вопрос о ее хозяине. Глухо! Как в танке… Не желает со мной говорить ножовка. Не нравлюсь я ей, а может, просто говорить не хочет… Стоп! Может, мне просто таланта не хватает? Вложил единичку таланта в чувство металла. Попробовал еще раз:
– Мадам, простите, что к вам обращаюсь в столь тяжкий для вас миг нездоровья и потери рабочей формы, – чувствую себя идиотом, вслух разговаривающим с пилой. – Но не могли бы вы ответить на пару моих вопросов…
– Вот еще! Буду я со всякими… разговаривать!
Хоть после слова «всякими» и была всего лишь пауза, но я прочувствовал все отношение к себе. На меня как будто холодный ушат из презрения вылился, столько в этом голосе было превосходства и самолюбия, что желание разговаривать с этим предметом как-то сразу пропадало. Но ведь мне нужна информация, а отказываться от источника нужной информации только на основании личной неприязни просто-напросто глупо. Я постарался подпустить в свой голос столько лести, сколько смог:
– Скажите, а кто поступил столь варварским образом с таким прекрасным инструментом?
– Проклятые длинноухие, чтоб они все в опилки превратились! Да и потом, как бы я ни была прекрасна, я все же не инструмент!
– Простите, но я всегда считал, что пила – это инструмент…
– Я не инструмент, я – Символ, Символ прекрасного! Я награда лучшему плотнику империи людей! Я передавалась в руки главного императорского плотника в течение последних двухсот лет! Именно по мне, висящей на поясе, узнавали этого важного человека! Я самый важный атрибут главного императорского плотника, он без меня как ноль без палочки!
Теперь понятно, почему она такая зазнайка! Насчет того, что императорский плотник без нее ноль, я готов поспорить, но мне это не нужно, а нужно вовсе даже наоборот – разговорить ее.
– Простите великодушно, но как Символ прекрасного и награда лучшему плотнику империи людей оказалась поломанной в шахте эльфов?
– Это все проклятые длинноухие! Они коварно напали на моего хозяина, когда он пилил меллорн, взяли его в плен, а меня и прочие его инструменты поломали! Да еще назвали меня богопротивным уродливым инструментом! Да как они посмели, ничтожества? Можно подумать, они что-то понимают в инструментах и металле! Где это видано, мифриловую пилу назвать уродливым инструментом! Да что они вообще понимают в красоте! Сами только с деревяшками и умеют работать! С благородным мифрилом ни один этот длинноухий урод не справится! Нет у них чувства красоты металла, только и умеют, что кичиться своим благородством, а на деле – пшик!
Мифрил! Так вот что это за металл, но это действительно круто иметь пилу из мифрила! Мда, не любит пила эльфов… И, судя по всему, это взаимно. А хозяин-то ее бывший каков! Меллорн решил спилить, да его же эльфы за такое святотатство на лоскуты порвут. Неужели не догадывался?
– Простите, многоуважаемая, а где ваш хозяин пытался спилить меллорн?
– Как где? Разумеется, в эльфийском лесу, они же нигде, кроме эльфийских лесов, не растут!
– А на что он рассчитывал, когда затевал это мероприятие? Ведь эльфы этого просто так не допустят.
– На имперскую гвардию он рассчитывал, ведь именно король послал главного королевского плотника и главного императорского лесоруба добыть эту чертову деревяшку, ему захотелось сделать трон из меллорна. И послал отряд из сотни имперских гвардейцев охранять их. Но эти чертовы длинноухие нападали исподтишка, стреляя из-за кустов. Ни у кого не хватило смелости напасть в открытую! А потом захватили в плен хозяина и главного императорского лесоруба, а меня обозвали богопротивным уродливым инструментом и сломали! Да как они посмели! Но этого им показалось мало! Один из этих уродцев прихватил меня себе! Выскочка, ни на что не годный! И этого ему показалось мало! Он… он… он мной пилил!!! Хамье безродное! Мной, наспех склепанной своей противной магией, которой хватило едва на полчаса! Да как он посмел вообще?! Пилить!! Мной!!!
Я даже растерялся от такой экспрессии.
– Я так понял, именно вами он перепилил балки в шахте?
