– Чего тебе, крысолюб? – поинтересовался орк, не открывая глаз.
– Десятник желает знать твои дела со мной…
– А рожа у него не треснет? – Он открыл глаза и, выпучив их как глубоководный краб, уставился на Шрама: – П-прошу прощения, господин десятник.
– Уверяю вас, господин повар, что не треснет.
– Он может помочь, – вставил я свои пять копеек.
– Молчал бы уж! – Он махнул на меня рукой. – Он же теперь не отвяжется.
– Не отвяжусь, – подтвердил Шрам. – Я должен знать, что происходит у меня под носом и чем это угрожает.
– Как ты говорил, он может помочь?
– Он может помочь опознать…
– Да ладно уж, договаривай, чего там, дальше он и так догадается.
– Значит, все же вышли на след убийцы?
– Ну? Я же говорил!
– Самосуда не будет, его накажут по закону!
– Ага! По вашему закону за убийство каторжника он отделается штрафом! – Из орка, казалось, вынули стержень. Было жалко на него смотреть. Шрам отбирал у него последнее – месть за друга.
– Самосуда все равно не будет! Ладно, что ты говорил про опознание?
– Я нашел под обвалом поломанную пилу. Так вот ею убийца перепилил опоры штрека.
– М-м-м, и что? – Шрам на меня смотрел с непониманием, орк же с разочарованием.
– Ваш народ не любит контактировать с инструментами обработки дерева. И у всех, когда их попросят прикоснуться к пиле, на лице будет брезгливость или презрение, а вот у убийцы может проскользнуть страх.
– Хм, а у парня, кажется, есть мозги! – Из уст Шрама это были лучшие слова в мой адрес, орк же просто улыбнулся.
– Проведем опознание сразу после побудки и раздачи еды. Проверяющий обычно приезжает через полчаса, времени должно хватить. И чтобы никаких сюрпризов!
– Только обязательно верните мне пилу после опознания.
– Хм, а зачем она тебе?
– Это мой инструмент, и я хочу, чтобы мне его вернули.
– Ну ладно, не жалко. Отдам я тебе эту пилу.
Получив пилу, Шрам развернулся и ушел.
– Вот и кто ты после этого? – Орк задал вопрос тихо, он явно был обижен, но ярости у него не было, действительно вынули стержень из него.
– А что я мог сделать?
– Ты прав, он бы все равно продолжил копать, а так хоть какое-то наказание у убийцы будет.
– Извини меня все же.
– Да ладно, чего уж теперь. После драки кулаками не машут. Все я – спать. И тебе советую, только подальше от меня, а то я с таким амбре по соседству не усну.
Пошел обратно к табличке. Что-то я уже начинаю привыкать спать под ней. Укладываясь поспать, думал: «Ну, на этот-то раз я хоть усну? Или опять кому-то зачем-то понадоблюсь?» Впрочем, мысли недолго меня отвлекали, и вскоре я уже спал.
День десятый
Опять! Опять этот чертов гонг! Как же он меня замучил! Казалось бы, надо уже привыкнуть, но нет, не получается! Да чтоб я еще раз поднялся сюда! Я лучше у крыс постоянно торчать буду в полной темноте!
Пошел за своей порцией бурды, называемой здесь едой. Народ медленно выползал из барака и брел в том же направлении. Встал в очередь. Двое впереди стоящих недовольно повернулись. Видимо, запах не понравился, что-то я расслабился среди крыс. На лице одного из них мелькнул ужас, и он поспешил отвернуться, наверное, один из тех, кто на меня тогда нападал. Второй же принялся мне выговаривать:
– Слушай, ну если нравится тебе вонять, то зачем ты становишься рядом с другими? Не всем твоя вонь по нраву.
– Извини, честно говоря, я про нее периодически забываю.
– Ну, так сейчас о ней тебе напомнили. Свали отсюда по-хорошему!
– Не могу, мне тоже кушать надо.
