«прожженный» для одной вещи в моем сознании сочетаться не хотели, а у системы это было в порядке вещей. Благодаря этой нудной работе у меня выросло свежевание на три пункта и увеличилась мудрость на единичку. Давненько уже мудрость не баловала меня своим увеличением. Эх, еще единичку бы в нее, и можно будет держать струю пламени не шесть, а семь секунд. Но самое главное во всей моей возне с этими шкурами было не это. Я, блин, наконец-то выяснил, что если начинаешь снимать шкуру с тушки, то можно ее рукой касаться невозбранно, пока шкуру не снимешь до конца. К вящему моему сожалению, я выяснил это только на пятидесятой тушке. Но после этого дело пошло гораздо шустрее. А я-то недоумевал, неужели все так мучаются со свежеванием? Нет, оказалось все гораздо проще.
Что ж, со свежеванием закончили, теперь мне предстояла разделка. Тут меня ожидал сюрприз еще больший: при разделке вручную мяса с каждой туши выпадает два килограмма, а когда за тебя это делает система – всего полтора. Так что, отбросив свою лень куда подальше, я принялся потрошить тушки мертвых крыс с удвоенной энергией. Жадность творит чудеса! С этим этапом работ я закончил в два раза быстрее, так как не заморачивался на вырезание жил и отделение мелких кусочков мяса, оставшихся на костях. К концу этих не слишком приятных работ разделка увеличилась на три пункта, все-таки не так уж мало тушек я разделал.
Когда только принялся за разделку, мне начали сыпаться сообщения о срабатывании моих ловушек, видимо, опять Меченый до них добрался. Но наплевав на это, я решил вначале закончить с разделкой. В итоге мяса получилось чуть больше полутора центнеров. Да этого же мне на месяц хватит! Так что теперь можно и попартизанить немного. Решено, ближайшую неделю на поверхность ни ногой. Начинаю активную работу на жиле. Осталось только спровадить отсюда Меченого. Знать бы, как еще это сделать. Но ничего – что-нибудь придумаем.
Попрощался с Грызькой, оставив ему напоследок в качестве подарка полтора кило мяса. Ну, не могу я быть жадиной, куда деваться! Не мог я с ним не поделиться, тем более что у меня еще много осталось.
Уже через полчаса я подбежал к пропасти. Быстро ее преодолев, помчался к жиле. Когда начали доноситься звуки ударов кирки о камень, начал ступать медленно и осторожно. Как оказалось, очень даже не зря. В одном месте мне попался десяток чрезвычайно интересных колючек, скрученные из проволоки по типу противолошадиного «чеснока». Проволока была не медной, а стальной, и это мне очень не нравилось. Кроме того, концы этих чесноков были смазаны какой-то черной дрянью. Сдается мне, что это тот самый яд, которым у Меченого был смазан нож.
Мне активно начинала не нравиться ситуация, в которой я оказался. У моего противника с каждым разом обнаруживается все более совершенное оружие, а я ничего с этим не могу поделать. И где справедливость? Как всегда, где-то заблудилась?
Вскоре между звуками ударов я смог различить приглушенный звук разговора. Видимо, я уже совсем близко:
– А почему ты думаешь, что он именно с этой стороны придет? – по-моему, это был голос одного из троллей.
– Потому что в прошлый раз он тоже пришел отсюда, – раздраженно ответил ему Меченый. – Сколько у тебя еще тупых вопросов скопилось?
– Больше нет.
– Ну, надо же!
– А если он обойдет?
– С чего бы ему обходить?
– Ну, вдруг он наступит на твои колючки, помрет и придет уже с той стороны?
– Тогда он убьет меня, а ты убьешь его. Может, ты помолчишь уже? Лучше бы я твоего брата взял, честное слово!
– Не, не лучше. Он медленнее соображает.
– Куда еще медленнее-то? Хотя ты прав, у него с этим вообще беда. Вечно он не успевает выбраться из огненной ловушки и сгорает. Вот как ему вечно так везет?
– Жмыху?
– Да нет же! Этому уроду, который оборзел вконец.
– А-а-а! Не знаю… Может, у него удача большая?
– Ага, и с крысами он говорить тоже научился благодаря удаче. Бред это какой-то. Ну не тянет он на друида. Да и вообще, откуда у него могли проявиться особенности друида-хая. Вообще он одна сплошная непонятка. И что с ним делать, тоже непонятно. Боли эта падла не боится, вон охранники как его мутузили, а тот хоть бы хны, даже отвечать пытался. Ну ладно, не боится боли, забоится смерти. Будем его сливать постоянно. Как ты на это смотришь?
– Хорошо смотрю!
– Ну вот и хорошо, что хорошо! Устроим ему веселую жизнь. Мало не покажется.
Вот и чего я им такого плохого сделал? Сами всегда лезли, но теперь придется-таки постараться справиться с двумя. А это дело
