крайней мере, нашим парням попроще. Не нужно по бункерам прятаться. Да и мы снабжением не забываем. В общем, работа кое- какая идёт.
– А в Европе?
– А вот там всё очень плохо. Народу осталось мало. Все воюют со всеми. Появление любого человека с хорошим оружием и консервами с ходу провоцирует нападение. В общем, там работать не просто тяжело, а по-настоящему опасно. Так что мы больше знаем о том, что происходит на другом континенте, чем о том, что у нас под боком.
– А спутники? – удивился проводник.
– Мало их осталось. Слишком мало. А после нападения ксеносов мы вынуждены перенацелить их не на поверхность земли, а на открытый космос. Чтобы не повторилось то, что однажды уже было, – мрачно ответил генерал.
– Но хоть что-то вы должны знать.
– Вот что-то и знаем. Ладно. Беседа была продуктивной, но мне работать надо.
– А нам что делать?
– Что хотите. Но находиться в шаговой доступности, чтобы мой Палыч всегда знал, где вас найти, – ответил Лоскутов не терпящим возражения тоном.
– О как?! – фыркнул Матвей. – А не боитесь, что по базе разговоры пойдут?
– Плевал я на разговоры. А если ты не понял, то на базе давно уже никого посторонних нет. А те, кто есть, излишним любопытством и болтливостью не отличаются. Ещё вопросы?
– Ну, если только так, – усмехнулся Матвей, поднимаясь.
– Не забудь, о любом передвижении докладывать Палычу. Это не шутка. Он всегда должен знать, где вас найти.
– Ну, короткие станции нам выдали, так что на третьем канале нас всегда вызвать можно, – пожал плечами Матвей.
– Матвей, ты можешь не спорить, а сделать то, что сказано? – возмутился Лоскутов.
– Это я к тому, что лично мне сюда каждое утро приезжать необязательно. Вполне достаточно будет просто связаться с ним и сообщить, где нахожусь, – выкрутился Матвей.
– Вали уже, угорь, – рассмеялся Лоскутов, попутно трепля Роя по шее.
В ответ огромный пёс дружески подтолкнул его головой в бедро, заставив покачнуться.
– Это что было? – растерянно спросил Лоскутов.
– Ответ на вашу ласку, – иронично усмехнулся Матвей.
– Силён, бродяга, – восхищённо покрутил головой генерал, жестом выгоняя обоих из палатки.
Осень и зима пролетели без особых происшествий. Команду Матвея несколько раз поднимали по тревоге, для обнаружения банд и недобитых пришельцев, но в непосредственный контакт с противником им вступать не разрешали. Генерал мотивировал это тем, что требуется натаскивать молодых бойцов, а их группа свою боеспособность давно уже доказала.
Бойцы дружно ворчали, но нарушать приказ не решались. Сам Матвей, несмотря на всё своё упрямство и полный пофигизм, отлично понимал, что является бойцом команды и может оказаться под трибуналом точно так же, как и любой другой. К тому же ему совсем не хотелось афишировать свои особые отношения с генералом.
Едва сошёл снег и сквозь прошлогоднюю опавшую листву начала пробиваться трава, как генералу Лоскутову поступил срочный вызов в центр. Понимая, что это не просто вызов, генерал поднял по тревоге группу Беркутова и, выйдя прямо к подкатившему к штабу броневику, сказал, внимательно оглядев настороженных бойцов:
– Значит, так, мужики. Меня зачем-то срочно вызывают в центр. Что за этим стоит, одному аллаху известно. Могут задачу поставить, могут наградить, а могут и к стенке прислонить. Да, да, и такое может быть, – криво усмехнулся Лоскутов, заметив реакцию бойцов. – Поэтому, помимо обычной группы прикрытия, я хочу взять с собой вас.
– Думаете, Рой сумеет услышать, если что пойдёт не так? – сообразил Матвей.
– Надеюсь, – кивнул генерал.
– Но ведь разговор у вас состоится там, куда нас просто не пустят, – задумчиво сказал проводник, прикидывая расстояние и возможные препятствия в виде стен и стальных дверей.
– Если не будет ничего особо срочного, то я попытаюсь провести разговор на открытом пространстве.
– Семьдесят пять шагов максимум. Дальше мы с Роем можем не справиться, – быстро ответил Матвей.
– Как это? Банды он за километры слышит, а тут шаги? – не понял генерал.
– Разница в способе мышления. Там людей ничего не стесняет, и они просто думают, а тут, если всё так серьёзно, придётся
