жизни, хотя я все чаще уже сомневаюсь, была ли она или все это слишком яркий и насыщенный эмоциями сон? И вот я лежу на мужчине, уткнулась лицом в его плечо и боюсь отстраниться, страшась того, что он теперь думает обо мне. Однозначно, что я распущенная особа. Увы, судя по моему поведению, это действительно так. Да что уж тут скрывать? Это было божественно. И ему, кажется, тоже все нравилось в процессе. Но потом… Почему он молчит?
Еще и этот браслет. Зачем он надел его? Ведь теперь мы связаны на всю жизнь.
— Сработало, — выдохнул мне на ухо Поль, и я аж подскочила, отчего все внизу пронзила резкая волна боли. — Смотри, — указал он взглядом на мое предплечье.
Глянула и замерла. Я ведь точно помнила, что…
— Он был прозрачно-голубым… — выдохнула я вслух.
— А теперь алый, — почему-то счастливо улыбаясь, известил…
Вот и кем мы теперь друг другу приходимся? Любовниками? Хотя нет, супругами? Бред какой-то…
— Жена, — глядя мне в глаза, произнес словно подслушавший мои мысли Поль. — Это не просто брачный браслет, а семейный артефакт, — добавил он, будто эти слова могли мне что-то пояснить.
— И?
— И он признал, что ты моя пара. А я — твоя. — Он приподнял свою руку, и я только сейчас заметила, что на его предплечье имеется аналогичный браслет.
За этим последовал полный нежности поцелуй, и я на миг испугалась, что сейчас все продолжится, а судя по саднящим ощущениям, мое тело к подобному было совершенно не готово.
Тут же пришло спасение — раздался тихий стук в дверь, а затем голос все той же служанки, которая вчера провожала меня до столовой:
— Литэ Камилла, вас ждут на завтрак.
— У-у-у… — простонал Поль, — эта не отстанет.
Он поднялся с постели и, обернувшись простыней, пошел открывать дверь, а я, не сдержавшись, облегченно вздохнула, осознав, что продолжения не последует.
— Ой! — увидев, кто именно ее впустил в комнату, пискнула девушка и, тут же потупив взгляд, пробормотала: — Простите, миор, я не знала…
— Теперь знаешь, — делая акцент на первом слове, ответил ей Поль. — Передай, что мы не придем, и принеси нам еды.
— Но все ждут… — с просительными нотками протянула она.
— Все? — В голосе Поля отчетливо прозвучало раздражение.
— Ну… — замялась служанка.
— Сейла там? — не унимался Поль.
Девушка покосилась куда-то за дверь, будто боясь, что ее следующие слова кто-то услышит, и едва слышно прошептала:
— Нет, они уехали к горячим источникам.
— Они? — переспросил Поль, и та, потупившись, кивнула, но так ничего и не произнесла.
— Принеси поесть и скажи, чтобы гостьи собирались, мы тоже едем к горячим ключам. Собирайся, — обернулся он ко мне.
Ох… Какое «собирайся»? Какое «едем»? Я же на коня как сяду, так и умру! Хотя… Что уж тут скрывать, идея повидаться с моим вороным лероссом показалась заманчивой. Запал мне в душу этот красавец. Ладно, сейчас как-нибудь соберу силу воли, оденусь и доползу до конюшни. Вот только Поль как назло заторопился: уже успел метнуться к себе в комнату и одеться, а теперь стоит, ждет, уперев руки в боки и всем своим видом демонстрируя недовольство моим промедлением. Не знаю, что его так завело с утра пораньше, но мог бы и потерпеть, а не подгонять укоризненным взглядом. Ему-то что, а у меня сейчас так между ног саднит, что плакать хочется, но не сознаваться же в этом?
Стараясь не делать лишних движений, достала купальный костюм, представляющий собою что-то тина облегающей футболки из тонкой эластичной ткани с рукавом в две трети и короткие легинсы, едва прикрывающие колени, теплое шерстяное платье, колготы, шаль. Одеваюсь, а у самой в голове очередной рой мыслей вертится. Кто же уехал с Сейлой, если при этом еще кто-то нас ждет в столовой, ведь такое распоряжение мог отдать только кто-то из членов семьи дел Ларго? И почему приглашение составить нам компанию адресовано не просто гостям, а именно гостьям? С Сейлой поехал кто-то из братьев? Нет, что-то тут не так. Тогда служанка вряд ли бы боялась, что о поездке к источникам кто-то еще услышит. Может, ей запрещено покидать стены замка? Или нельзя купаться? Или… Какая же я забывчивая — у нее ведь сегодня день рождения, наверняка в замке появились еще какие-
