Александр Сергеевич Арсентьев
Путь ликвидатора
© Арсентьев А.С., 2017
© ООО «Издательство „Э“», 2017
Пролог
Начальник тюрьмы одного из провинциальных городков в полнейшем смятении вошел в кабинет и захлопнул за собой массивную дверь так, что повалилась штукатурка. Вытащив из кармана связку ключей, с трудом нашел в ней подходящий и заперся в своей «резиденции». На ватных ногах он проследовал к допотопному, обшарпанному сейфу, достал из его недр ополовиненную бутылку «Пшеничной», граненый стакан и блюдце с засохшей нарезанной колбасой. Трясущимися руками мужчина наполнил тару и торопливо, словно кого-то опасаясь, ее опорожнил. Не уделив внимания непрезентабельной закуске, он раздраженно ослабил душащий галстук и, расстегнув ворот форменной рубахи, тяжело плюхнулся в старое кожаное кресло. С минуту посидев глядя в одну точку, он вдруг обхватил потными руками лысеющую голову и тихонько застонал…
Сегодняшний день подполковника Семенова можно было с полной уверенностью назвать катастрофическим. В пять утра он был поднят из теплой постели телефонным звонком – звонил заместитель дежурившего ночью капитана Лескова, прапорщик Евстафеев. С истерическими нотками в голосе он доложил о гибели Лескова и беспорядках, назревающих в стенах тюрьмы. Шепотом матерясь, Егор Петрович покинул мирно дремавшее рядом дородное туловище супруги Клавы и, спешно облачившись в наглаженный китель, отбыл в направлении вверенного ему объекта. То, в каком виде предстала пред ним его вотчина, едва не довело Семенова до инфаркта: со всех сторон к тюрьме стягивались подразделения МВД, сияя мигалками и нарушая тишину, царящую на улицах просыпающегося города, противным и многоголосым воем сирен. Из некоторых окон здания следственного изолятора валил черный дым, а из-за толстых стен неслись матерные выкрики и леденящие кровь вопли. Милицейское начальство всех рангов тактично терлось в сторонке, видимо – принимая решение по штурму злополучного заведения. Семенов вытер пот с широкого лба и нетвердой походкой направился к собратьям по оружию.
Дальше… штурм, во время которого погибли шестеро сотрудников и десять – получили ранения различной степени тяжести; тушение очагов пожара силами трех пожарных расчетов, жестокое подавление активности наиболее радикально настроенных заключенных и устранение последствий страшного стихийного бунта…
Семенов плеснул в стакан еще грамм пятьдесят спасительной влаги, выпил и занюхал жестким кусочком сервелата. Внезапно он громко выругался и в сердцах ударил по столу мощным кулаком. А ведь еще вчера все было так хорошо! От лица министра он был награжден почетной грамотой за долгую и добросовестную службу. До пенсии оставались считаные дни, а в пятидесяти километрах от города, на берегу маленького озерца, томился в ожидании хозяина небольшой коттедж, в котором можно было спокойно коротать долгие дни заслуженного отдыха: ловить рыбу и ковыряться в огороде. А теперь вот как?! Гребаный Лесков!!! Ведь говорил же ему, выродку, – не зажимай так зэков! Какие-никакие, а люди все ж. Так нет же! Затравил псом ночью блатного, и не кого-нибудь – самого Вартана – смотрящего. Естественно, братва, настропаленная в последнее время малявами с воли, призывающими к достойному ответу ментовскому беспределу (одну из таких на днях бдительные сотрудники нашли в подушке зэка), кинулась на защиту авторитета. Долбаный капитан, земля ему наждаком! Не погибни он в заварухе, самолично удавил бы!
