мешки с песком в трюме. Их загружают одновременно с выгрузкой товара. Есть там и невыгружаемый балласт – огромные камни… Вообще очень интересно, но… я так хотел спать. Попытавшись некоторое время из вежливости послушать рассказ Прикованного и поняв, что веки сейчас сомкнутся сами собой, я под благовидным предлогом – в гальюн, выскользнул из переполненной кладовой камбуза, которую временно превратили в кают-компанию.
Глава 27
– Там корабль! – Алия запрыгнула на кровать.
Вот ведь! Поспать не даст!
До меня медленно стал доходить смысл слов магички. Я соскочил и похромал к выходу, благо одеваться не надо было – уснул я вчера прямо в камзоле и штанах. Но тут же развернулся – сапоги я ночью, помню, все-таки стянул.
– А ты откуда знаешь? Тебе же нельзя без сопровождения выходить.
– А я с дядь Ториком была.
– Врешь. – Я махнул рукой, пытаясь отвесить подзатыльник, однако Огарик-Алия ловко увернулась, смеясь. – Что за корабль?
– Без мачт. Наверное, тот, с которого обломки на берегу были.
– Предупреждать надо, – напряжение стало отпускать, – я уж думал, нас догоняют. А ты, кстати, садись-ка за книги и найди ингредиенты для зелья, что пил, чтобы не взрослеть.
– Пила.
– Нет пил! Будешь пока дальше Огариком. И не дай боги кто уз… Кому рассказала?
– Дядь Толикаму и дядь Торику, – опустила глаза девчонка.
– Пока больше не вздумай никому! Я серьезно!
– Я не хочу быть мальчиком. Я – девушка!
Переходный возраст, наверное.
– Давай так. Ты пока никому не говоришь, но мы с тобой найдем время и обсудим это. Хорошо? Я прошу.
– Ладно. Можно, я потом почитаю?
– Пошли, – вздохнул я, как ты удержишь ребенка от чего-то нового.
На выходе столкнулся с Наином.
– Вы в своей комнате потише говорите – тут стенки тонкие. И полы, кстати, тоже.
– Наин…
– Да понял я.
– Что там?
– Смотрящий из гнезда корабль после крушения рассмотрел. Говорит, купеческий, четырехмачтовый. Двух мачт нет, и наклон имеет.
– К нему идем?
– Да. Оруз говорит, поживимся.
По-шакальи, конечно, но я одобряю. У нас продуктов… я слышал, что мало, Оруз вчера жаловался.
– Далеко?
– Через осьмушку подойдем.
Скорость парусника, скажу я вам, сродни велосипедной. Хотя вот когда смотришь вниз, на волны, то кажется – летим.
Корабль, потрепанный бурей, был больше «Свободы» раза в два. С учетом того что наш метров двадцать пять в длину, тот был исполином. И оставшиеся две мачты были выше, и борта… И вообще мы смотрелись на его фоне так себе. Мы медленно подходили к нему на частично повернутых парусах. Оруз даже команду спускать их не дал. Просто распорядился развернуть реи, после чего паруса практически повисли и мы встали бортом к судну метрах в шестидесяти. Стояли мы с той стороны, в которую был наклон гиганта. На наше судно были направлены три камнеметных и четыре аркбаллисты – собственно не представлявших тонувшим, кроме психологической, никакой поддержки – я так понимал, что это не век пушек и основной ударной силой был абордаж. А эти вот выпендрежи считались лишь экспозицией.
– Что, вплотную нельзя? – спросил я Сухого. Прикованного отвлекать сейчас было нельзя, он и так метался.
– Можно и вплотную, но опасно. Они прыгнут на палубу и захватят нас. У них, наверное, десятков восемь команды. К тому же борт можем повредить, да и снасти зацепятся.
Пираты, блин, – боимся жертвы!
