Усилием воли я заставил себя встать. На круп меня подсадили. Не скажу, что скачка на лошади чем-то особо отличалась от езды на хрумзе. Я постоянно съезжал вбок, и мне приходилось собирать все оставшиеся силы, чтобы не упасть и вернуться в вертикальное положение. Вцепившись в спину незнакомого мужика и борясь с накатывавшей тошнотой, я ликовал: «Дважды! Дважды за сутки мне повезло».
Остановились мы только к вечеру. Руки мои одеревенели, пятую точку я вообще не ощущал, но самое мерзкое это тошнота. Лафот помог мне спуститься и усадил у дерева, напоминающего березу, разве что ствол был более темным.
– Ранан?
Я помотал головой:
– Нет, шаман чем-то накормил. Шарики такие темно-зеленые.
Лафоты обменялись несколькими фразами друг с другом. Через пару минут меня снова подвели к лошади.
– Может, отдохнем? – Тело протестовало против скачки.
– Нет. Тебе вода надо. Много вода. Может не смерт. Мы здесь трава не знат, помоч не помоч.
Знаете притчу о недовольном жизнью еврее, которому раввин посоветовал держать в доме козла? Так вот, в обратную сторону этот принцип тоже работает. Если тебе долгое время отбивали седалище, а потом дали отдохнуть, то снова ехать становится в два раза больнее. Очень помогала терпеть мысль о «может не смерт». Долго ли, больно ли, но мы нашли реку.
– Пей вода, потом обратно пей, потом опять пей, – инструктировал меня лафот, подведя к реке.
Мне, если честно, было не до шуток:
– Как обратно пей?
Лафот сунул три пальца в рот и наклонился. Я изначально его слова интерпретировал немного по-другому, и больной разум предполагал что-то вроде клизмы. Наверное, в моем положении она пришлась бы кстати, но не было ни возможности ее сделать, ни желания этим заниматься при зрителях, поэтому, отойдя на пару шагов от берега, я упал на колени и стал всасывать воду. Когда желудок отяжелел, я попытался выйти из воды, но, сделав несколько движений, понял, что не успеваю. Оценив направление течения, вывалил все из себя прямо в реку. Течение около берега было не очень быстрым, в смысле отсутствовало. Лафот, зайдя в воду, отогнал ногами то, что вышло из меня, и помог мне развернуться обратно к реке, сказав:
– Пей вода, много пей.
С каждым разом мне становилось все хуже. После того как меня вывернуло в пятый или шестой раз, я упал лицом в спасительную своей свежестью воду. Все остальное происходило как во сне. Меня вытащили и уложили на бок. Еще несколько раз меня рвало, пока в желудке не остался лишь желудок, извергающий тягучую желчь, или что там в нем. Земля дарила приятную прохладу голове. Через какое-то время я понял, что засыпаю.
Глава 9
Очнулся я на рассвете. Один из лафотов спал, вытянувшись на земле, второй сидел ко мне спиной. Я тяжело вздохнул.
– Жит? – Он с улыбкой повернулся ко мне.
– Пока да.
С трудом встав, я направился к реке, выполоскать разъедающую остатки зубов кислотную субстанцию желудка. Тот, кстати, радостно болел. Берег небольшой речушки, как и часть поляны, на которой мы остановились, была покрыта следами моего вчерашнего разгула. Я, зайдя по колено в воду – естественно, выше по течению от вчерашнего места, – вяло умылся. Тяжело дыша, доковылял обратно. Болело все. Желудок, колени, голова, руки, заднее место… За последние сутки я куда только не принимал удары жизни. Не болел, наверное, только детородный орган, но сейчас мне было не до него.
– Вода обратно не хотет? – спросил мой спаситель.
– Нет.
– Жит хорошо, – философски отметил лафот. – Ты будеш жит.
– Согласен. Чертов шаман.
– Если шаман не дат тебе… – Он не сразу смог подобрать слово. – Травы «глупый воин», ты бы смерт в бой. У нас колдун тоже дават травы «глупый воин», когда надо бой идти. Когда бой смерт. – Лафот поглядел на меня вопросительно, понял ли я.
Я кивнул. Что тут непонятного, когда идут в последний бой, все средства хороши.
– Почему глупый воин?
– Жит – да, глупый – тоже да. Если смерт, то не глупый.
Зашибись, похоже, шаман меня еще и придурком сделал. Убью тварь. Вот убегу подальше и решу как. Особо словам лафота я,
