герметичности люка, через который космонавт садился в корабль. Датчик будет показывать, что крышка закрыта неплотно. Ведущий конструктор корабля «Восток» Олег Генрихович Ивановский, торопясь успеть за полчаса до объявленного старта, отвернет три десятка гаек и герметичных замков, запирающих люк. И это – на уже заправленной и готовой к старту ракете!
Поэтому, прежде чем над головой закрылась створка люка, Юрий негромко сказал технику:
– Проверьте датчик прижима крышки!
Техник удивленно посмотрел на космонавта, но послушался и поправил электрический контакт прижима крышки.
А ведь на этом сюрпризы не заканчивались. Ну да ладно – прорвемся!
В наушниках гермошлема скафандра сквозь шорох и потрескивания появился голос Королева:
– Объявлена десятиминутная готовность.
– Вас понял – объявлена десятиминутная готовность. Гермошлем закрыт. Все нормально, самочувствие хорошее, к старту готов, – привычно ответил Юрий. Тревоги не было, просто – «адреналиновый мандраж», как перед обычным полетом на истребителе или парашютным прыжком. Он глянул на бортовые часы на приборной панели над головой: время – 08.30.
– Минутная готовность, как вы слышите? – сообщил Королев.
– Вас понял – минутная готовность. Занял исходное положение… – Юрий поерзал, насколько позволяли привязные ремни.
А в это время в защищенном бункере отрабатывалась пусковая готовность. По командам с пульта управления отошли обслуживающие фермы и кабель-мачта, по которой подавалось на борт ракеты-носителя электропитание. «Восток» перешел на полную автономность, связь с космонавтом поддерживалась теперь только по радио и телеметрии:
– Ключ на старт!
– Протяжка один!
– Продувка!
– Ключ на дренаж!
– Протяжка два!
– Пуск!
– Зажигание!
В наушниках гермошлема Юрия, скрючившегося в крохотном герметичном шарике кабины на вершине огромной ракеты-носителя, раздался приглушенный голос главного конструктора:
– Дается зажигание, Кедр.
– Вас понял – дается зажигание.
В этот момент Юрий ощутил легкую дрожь, и эта нетерпеливая дрожь от ракеты-носителя передалась космонавту. Бортовые часы на приборной панели показывали 09.07.
В пусковом бункере и военные, и гражданские специалисты напряженно вслушивались в четкие команды стартового расчета космодрома. В перископы, как на подводной лодке, ясно была видна стартовая позиция и ракета с бьющими потоками пламени из дюз. Бело-желтое пламя яростно клокотало у подножия стартового «стола».
– Предварительная ступень…
– Промежуточная…
– Главная…
Рев укрощенного стальной волей советских конструкторов огня проник даже сквозь толстые железобетонные стены бункера управления. А там, на поверхности, казалось, извергался вулкан. Юрий ощущал всем своим телом титаническую мощь реактивных двигателей ракеты-носителя.
– Подъем!
Каких трудов стоило произнести сведенными от перегрузок губами знаменитое на весь мир слово:
– Поехали!
На столбе ярчайшего пламени космическая ракета неожиданно легко поднялась со стартовой позиции. Огненный поединок с силой гравитации завершился победой человека и всего человечества. Сверкающая игла прошила небосвод, устремляясь к звездам. Стрелки бортовых часов показывали 09.07, день – 12 апреля 1961 года.
Перегрузки нарастали, свинцовая тяжесть сдавливала плечи, стискивала грудь, вытесняя из легких воздух. Потяжелевшая голова космонавта вжималась в заголовник катапультного кресла. Невозможно было пошевелить ни рукой, ни ногой. Уголки губ под воздействием нескольких «же» потянулись вниз, кожа на лице натянулась. Вот когда пригодились многочисленные изматывающие тренировки на центрифуге!
