– Йес, йес… Давайте, что ли, за встречу на Луне! – улыбнувшись, сказал Юрий. Фляжка пошла по кругу.
Здесь, в 384 000 километрах от Земли, уже не было русских и американцев, приверженцев коммунизма и капитализма, – были люди на крохотном, пригодном для жизни островке среди безвоздушной каменистой пустыни, где дневная и ночная температура меняется от плюс 120 до минус 200 градусов Цельсия.
После этого символического возлияния Юрию Гагарину все же пришлось снова надеть гермошлем. Нужно было дождаться Игоря Тимофеева и вместе с ним продолжить лунную спасательную операцию. Вместе с Джеймсом Ловеллом они решили прогуляться по Луне, провести научные исследования и взять образцы лунного грунта.
Пришло сообщение с «Константина Циолковского». С орбиты на Луну должен был лететь Алексей Леонов. Врач Игорь Тимофеев оставался на космическом корабле и занимался раненым. Состояние Суайгерта было очень тяжелым. Спрогнозировать его в условиях невесомости и прочих факторов космического полета не брался никто.
– Ну вот, Блондин, а ты боялся, что никогда не побываешь на Луне! – рассмеялся Юрий, назвав Леонова по прозвищу, которое дали ему в Отряде космонавтов.
Русский космонавт и американский астронавт вышли из посадочного модуля. Вместе они установили научные приборы, выполнили необходимые исследования. На борту лунного модуля «Водолей» был бур, с помощью которого взяли образцы лунной породы из более глубоких слоев залегания. И все это время над русским и американцем в бездонной черноте неба висел огромный голубоватый диск их родной планеты. Солнце медленно перемещалось по лунному небосводу, засвечивая блеск далеких звезд.
За работой время пролетело незаметно. Солнце очень медленно, но все же клонилось к горизонту. Остававшийся в лунном модуле Фред Хейз передал, что Алексей Леонов на «Спирали» уже на подлете.
Юрию интересно было наблюдать за его прилунением: как будто смотришь на себя со стороны. Вот аэрокосмический самолет задом наперед идет к лунной поверхности – из сопла маршевого двигателя вырывается факел пламени. Вот летчик-космонавт перевел машину в горизонтальный полет, теперь скорость погашена практически полностью. Небольшой «плотно сбитый» самолетик со вздернутым носом и красными звездами на коротких треугольных крыльях мягко садится на снопах огня маневровых и носовых тормозных двигателей. Посадка подняла тучи мельчайшей наэлектризованной пыли, так что почти скрыла «Спираль».
Алексей Леонов неуклюже и в то же время грациозно из-за малой силы тяжести выбрался из кабины. Юрий и Джеймс подошли к нему, пожали друг другу руки.
– Ну вот, Леша, теперь ты и на Луне побывал! – похлопал товарища по плечу первый человек, полетевший в космос.
– Да уж, не думал не гадал, а на Луну попал! – отшутился первый человек, вышедший в открытый космос.
– Парни, для компании нам еще не хватает Нейла Армстронга! – тоже пошутил Джеймс Ловелл.
Нужно было собираться в дальнюю дорогу. Возле лунного модуля несчастного «Аполлона-13» установили на флагштоках флаги США и СССР. Некоторое время они колыхались, будто бы под порывами ветра – это были затухающие гармонические колебания. Оба полотнища из полимера были размещены на Г-образных штангах, как раз потому, что на Луне нет атмосферы, следовательно, символы государства сразу бы поникли, как на Земле – в штиль.
Юрий Гагарин и Алексей Леонов оставили на американском лунном модуле памятную бронзовую табличку на русском и английском языках. Она гласила: «
Люк в лунный модуль оставили открытым, он не имел снаружи ручки. В миссии «Аполлон-11», когда Эдвин «Базз» Олдрин вышел на лунную поверхность вслед за первым человеком на Луне, Нилом Армстронгом, важно было не захлопнуть за собой дверь. Сейчас этот жест был весьма символичен – «Лунный дом» будто бы приглашал войти случайного путника. На «Водолее» еще оставалось кислорода из привезенных русскими космонавтами запасов на 124 часа, электроэнергии на четыре часа, воды на пять часов.
Алексей Леонов прямо на лунной поверхности заменил кислородные баллоны в ранце жизнеобеспечения скафандра Юрия Гагарина. Эта операция также отрабатывалась на тренировках в бассейне «гидроневесомости» и на полигоне в Центре подготовки космонавтов. Оба советских космонавта отошли чуть в сторону: дружба – дружбой, но вот секреты устройства русских скафандров «Кречет» американцам знать необязательно…
Русские космонавты и американские астронавты сделали несколько фотографий на память на фоне лунного модуля, флагов и советских «Спиралей». Еще раз пожав друг другу руки, космонавты и астронавты пошли к русским аэрокосмическим самолетам. Первым взлетал Алексей Леонов с Фредом Хейзом во второй кабине. Подняв пыльный вихрь, ЭПОС вознесся на орбиту на ярком столбе пламени маршевого реактивного двигателя. Взлет Леонова снимали Юрий Гагарин и Джеймс Ловелл.
