“Тен Веньшу! Тен Веньшу!” – кричат его телохранители. А потом: “Тен Шусен!”
Брат Тена отзывается уже с мелководья. Ребята-проводники снова оказались на высоте – в целости и сохранности пригнали к берегу всех, кто упал в озеро. На сушу мы выбираемся все вместе, словно рожденные пучиной морской, с тяжелой одежды ручьями льется вода.
Холод пробирает до костей.
– Слушайте! – кричу я. – Реджи нам всем подмешал ЛСД! Если кто не пил кофе или просто нормально себя чувствует, позаботьтесь о том, кто рядом с вами. Всем промокшим надо как можно скорее переодеться в сухое. Если у кого-то есть бензодиазепины, самое время ими поделиться.
Поодаль Реджи помогает Мигелю вытащить на берег шлюпку, в которой лежит Дэл. Лай отряхивается от воды и запрыгивает в лодку. Реджи смотрит на меня и отводит глаза. Я спросил бы его, добавил ли он ЛСД в горячий шоколад тоже, но не хочу его бить. Не сейчас. К тому же – как поверить любому его ответу?
– У кого спутниковый телефон? – громко спрашиваю я.
– Я уже на связи, – кричит один из охранников Пэйлин с трубкой возле уха.
Их каноэ еще не доплыло до берега. Пэйлин стоит на коленях на корме, блюет.
Я приготовил дозу андурила для Тена Шусена, но в последний момент решил вколоть его телохранителю. Тен Шусен не паникует, только растерянно озирается, так что, наверное, лучше, чтобы трезво мыслил тот, кто о нем позаботится.
Оба каноэ пристают к берегу. Ни Вайолет, ни Фрогат в них нет, и я уверен, что их не было и в перевернувшейся лодке. Поэтому бегу к лагерю, выкрикивая их имена. Нахожу их в палатке, где спали мы с Вайолет, они сидят, прижавшись друг к дружке.
ЛСД было и в горячем шоколаде. Молодец, Реджи.
Делаю уколы им обеим. Возвращаюсь к моторке осмотреть Дэла.
Дэл держит правую кисть под левым локтем. И не только из-за отстреленного пальца – подняв его руки, вижу, что пуля задела левый бок и рассекла неопрен, кожу и желтоватый жир. Кровь стекает по гидрокостюму розовой струйкой. Ему сильно повезло, что рана неопасная.
Мигель протягивает мне полотенце, хоть я и не просил, потом прижимает его к ране, пока я укладываю Дэла так, чтобы обе раны оказались выше относительно сердца.
– Раздобудь таких еще, – говорю я, имея в виду полотенца.
– Отвали, Лай, – первое, что я слышу от Дэла.
Собака продолжает лизать его бледное лицо, словно пытаясь разбудить.
Поднимаясь, чувствую, что от андурила мышцы у меня как песок.
– Я понимаю, – говорит Реджи, прикрывая голову руками.
– Да ни хуя ты не понимаешь!
Сара Пэйлин не попрощалась. Я едва видел ее, прежде чем она улетела. Один из телохранителей завел ее в палатку и встал перед входом, а двое других принялись рубить ветви деревьев тактическими ножами, как друид из “Астерикса”. Поначалу казалось, будто они рехнулись, но потом они собрали из веток решетку, связав их пластмассовыми наручниками, и когда “Сикорский” Пэйлин приводнился на озеро Гарнер, решетку использовали, чтобы подтянуть его вплотную к берегу.
Неужели охрана Пэйлин сначала запросила эвакуацию и только потом вызвала спасателей? Мне известно только, что Пэйлин и ее свита, в которой почему-то оказался и Гроди со своей свитой, и даже хреновы Фики – как будто они не просто угрюмые богачи, любящие шмотки со скидкой и оружие, а, возможно, богачи, собирающие спонсоров, – так вот, все они улетели, прежде чем спасательный вертолет Управления парков и заповедников показался над горизонтом. Естественно, не дождались они и одномоторного “пайпер-каба” с шерифом Элбином на борту.
Я не пытался задержать здесь людей Пэйлин. Во-первых, я не знал, как это сделать, а во-вторых, поверил им, что они ничего не видели. Туман стоял непроглядный, и все были обдолбанные.
Конечно, Элбин не очень рад тому, что я их отпустил. Шериф явно считает, что он или, может, мы с Вайолет должны были лучше стараться или хотя бы что-нибудь сделать, чтобы не допустить всего этого дерьма.
В фильмах после таких передряг копы всегда усаживают героев на откидной борт “скорой”, накрывают одеялами и наливают кофе, пока их снимают камерой с крана. Элбин рассылает всех
