Фигня в том, что Дилан получит еще один шанс.
А Мэтт… Лучше пусть кто-нибудь уже начнет рыть яму.
6
Дебби – будем считать, так ее и зовут, – ставит перед нами тарелки. На моей бургер. У Вайолет – размороженный французский тост. Больше на тарелках ничего нет.
Гарнир – основа жизни, которую не ценишь, пока она не пропадет.
Однако бургер выглядит неплохо. Хоть булочка пропеклась, а это уже полдела.
– Чем еще вам помочь, ребятки? – спрашивает Дебби.
Вайолет говорит:
– Можете что-нибудь рассказать нам об озере Уайт?
Дебби моментально взрывается яростью, как будто оборотень в кино.
–
– Э-э… – Вайолет растерялась.
Я встаю со своего диванчика и обхожу Дебби, чтобы оказаться на стороне Вайолет.
–
– Нет, – отвечает Вайолет. – Мы ученые.
– А, ну конечно, ученые! И вы, конечно,
– Погодите, – перебиваю я. – Вы сказали…
– Ни хрена я не сказала! И уж зуб даю, я ни хрена не говорила вам, ребятки.
– Но…
– Вы оба, сейчас же валите из моего кафе. Вон!
– Чудови…
Дебби хватает мою тарелку и разбивает вдребезги об стол.
– ПОШЛИ НА ХЕР ИЗ МОЕГО КАФЕ!
Пока котлетка из бургера падает на пол, я поднимаю Вайолет с места и проверяю, не забыла ли она сумочку. Не забыла. Вайолет Хёрст – единственная женщина, которая носит солдатские штаны и при этом использует карманы по назначению.
Уже у двери я оборачиваюсь для последней попытки:
– Можно…
– Хотите монстра? Валите к Реджи Трегеру! – вопит Дебби, и в голову мне летит вторая тарелка.
Я успеваю закрыть дверь со стороны улицы, как раз когда об нее со звоном разбивается тарелка.
– Ну ни хрена себе! – говорит Вайолет по дороге к тачке. Мы сняли приземистый универсал той марки, которую “Дженерал моторс”, как я думал, перестала выпускать лет пять назад. – Блин, что за херня происходит?
– Дама не любит ученых, – отвечаю я.
– Да уж. Хреново: французский тост был такой аппетитный.
– Размороженный.
– Правда? Вот сука! А ты откуда знаешь?
– Видел, как она вынула его из морозилки.
Вайолет замирает, уже взявшись за ручку правой дверцы:
