знаете. А вопрос, заданный вовремя, больше откроет, чем долгая учеба. Сегодня я отвечу на все.
Мы молчали, собирая в головах то, что хотели узнать. Очи была, как всегда, первой.
– Как попасть в мир ээ-борзы? – спросила она то, о чем только и думала.
– Узнать дорогу не сложно, – ответила Камка, ничуть не удивившись. – Но те, кого уносят они, не приходят назад. Ты это знаешь. Легче заставить их выйти самих и служить тебе, чем сойти в мир борзы.
– Расскажи, как это сделать. Расскажи, почему говорят «сойти». В пещеры и трещины в горах я спускалась, но там не было прохода в нижний мир. Где он?
Я вспомнила Желтое море и мост тоньше волоса, на котором зимой между жизнью и смертью висела Согдай. Как холодом обдало меня. Отчего так тянуло Очишку в мир алчных духов, какую власть искала она – того мне до сих пор не понять.
– Мой ответ тебе не понравится, – сказала Камка, помолчав. – Как и многие, ты неверно считаешь, что миры тонких ээ находятся сверху и снизу. Люди по неведению так полагают: под землей, говорят они, сокрыты мрачные миры алчных духов, в средних вместе с нами обитают ээ-тоги, а наверху легкие, как бабочки, парят ээ-тай. Если б было все так просто, не могли бы горняки спускаться в пещеры, не могли бы мы стрелу пустить, не задев ээ-тай, а средние духи с нами бок о бок бы жили, осязаемы. Бело-Синий иначе устроил. Но только камам, царям и Луноликой матери девам знать об этом дано.
Она замолчала неожиданно и не продолжила. Очи, подождав, в нетерпении крикнула:
– Так расскажи!
Но Камка закрыла глаза и сидела молча, будто уснула. Потом поднялась, велела нам развести костер, а сама ушла в пещеру. Мы сделали, как она просила. Очи была в раздражении.
Камка вернулась нескоро, уже совсем стемнело, и костер успел прогореть. Она была в своем боевом облачении. Волосы скрывали лицо. Приветствовав огонь, она села, подогнув полу куртки, и стала тихонько ударять оленьей костью по небольшому бубну, поставив его ребром к груди. Тихий, шепчущий звук колебал воздух. Мы сидели молча, ожидая. А она тихонько загудела и, казалось, совсем забыла о нас. Костер замирал, но мы не добавляли хвороста, не зная, надо ли это. Время шло.
– Она решила не отвечать, – буркнула наконец Очи. – Не хочет говорить нам самого главного. Она всегда делает так.
Я хотела возразить, что это не так, но Очи не дала:
– Вы можете ждать, сколько хотите, а я ухожу, – заявила она и решительно поднялась с места, но сделала шаг – и с силой ударилась обо что-то всем телом и головой.
Мы с Ак-Дирьи вскочили. Очи в недоумении смотрела перед собой, но ни она, ни мы ничего не видели. Темный ночной воздух был пуст. Что за стена выросла перед ней, мы не понимали.
– Это она! – крикнула Очи. – Те, ты все слышишь! – обернулась она к Камке. – Почему не даешь мне уйти? Мне надоели твои игры! Я хочу знать правду о силе, которая дает каму власть!
Но Камка не шевелилась, она сидела в прежней позе, только чуть громче гудела и несильно раскачивалась взад-вперед. Очи фыркнула и хотела сделать шаг, но снова наткнулась на стену. Мне показалась, я расслышала звон от удара.
– Что это? – она протянула руку и стала ощупывать. Вверх, вниз, в стороны и всюду была преграда, хотя мы не видели ничего. Выглядело это жутко, как Очи, словно полоумная, мечется руками по воздуху. Я потянулась к ней, мучительно хотелось ее коснуться, чтобы прекратить наваждение, но моя рука наткнулась на ровную и прохладную невидимую стену, разделявшую нас. – У тебя то же? – удивилась Очи. – Что это?
Я не могла ответить. Разделенные, мы двигали руками, которые, казалось, вот-вот соприкоснутся. Ак-Дирьи с ужасом смотрела на нас. Бледная, она почти дрожала, губы ее поджались.
– Чего ты боишься? – бросила я, обернувшись к ней. – Это просто воздух стал жестким. Камка так сделала, ничего больше.
Но тут по глазам Ак-Дирьи я поняла, что ужас ее от другого. Она смотрела куда-то за меня, и, сообразив это, я обернулась.
Впервые ощутила я тогда, как волосы на голове зашевелились. Прямо на меня двигался размытый, бесформенный, точно мокрый грязный войлок, рождающий ужас ээ-борзы. Он двигался медленно и, казалось, не видел меня, но был в то же время так близко, что вот-вот пожрет. Я помнила, что надо быть спокойной, но он был уже совсем рядом. Я крикнула: «Берегись!» – и упала на землю.
Я лежала, ожидая нападения каждый миг, но ничего не происходило. Вместо этого я услышала визг Ак-Дирьи и боевой, отчаянный вопль Очишки. Я подняла голову: Дирьи прыгала от черно-грязных теней, проплывавших мимо нее, а Очи выхватила меч, пытаясь напасть в смертельном отчаянии, но постоянно натыкалась на невидимую стену и отскакивала, ударившись об нее теперь уже с явно слышимым звоном. Вокруг творился ужас, мы были окружены алчными духами, одни медленно, словно нас и не было, проплывали мимо, другие проносились сверху, третьи останавливались, сплетались, соединялись… Меня затошнило от этого
