Она почувствовала, как он взял ее за руку и отвел ее на некоторое расстояние от остальных. Когда они достаточно удалились, чтобы их никто не смог подслушать, он остановился и повернулся к ней.
— Мне нужно кое–что тебе сказать, прежде чем я уйду. Мне нужно это сказать. Я хочу начать с этого: я никогда не забуду то, что ты сделала ради меня. Никогда. Я обязан тебе своей жизнью, и я посвящу эту жизнь тому, чтобы делать то, что, как я считаю, ты хотела, чтобы я сделал. Ты стольким пожертвовала ради меня, Пру. Твоим зрением, и даже больше. Ты расплатилась всей своей жизнью. Мы должны были быть вместе, партнерами и Следопытами. Теперь уже этого не будет. Но, наверное, будет что–то другое.
— Пан, ты не должен…
— Просто послушай, — перебил он. — Просто дай мне с этим закончить. Я ухожу с Оруллианами, потому что верю, что в итоге мы все должны будем уйти. Мы должны покинуть эту долину и найти новый дом. Мы не уйдем отсюда вместе и вместе не останемся. Тролли, люди, Пауки, эльфы, как бы мы себя ни называли, мы не останемся вместе. У нас разные дороги и разное будущее. То, что я хочу сделать, это найти наше будущее, твое и мое.
Она почувствовала, как слезы навертываются у нее на глазах.
— Мне бы этого хотелось.
— Я не могу представить свою жизнь без тебя, Пру. Ты мой самый лучший друг; и всегда им будешь. Ты еще одна часть меня, часть, из–за которой, когда тебя нет, я чувствую себя неполноценным. Я хочу, чтобы мы снова были вместе. Я хочу вернуть все, что можно, из нашей прежней жизни, даже если не здесь. Будешь ли ты ждать меня, чтобы мы попытались это сделать?
Она обняла его:
— Ты знаешь, что буду, Пан. Я всегда буду ждать тебя.
Его руки обхватили ее голову, погрузившись в рыжие волосы:
— Я не заставлю тебя долго ждать, обещаю.
Они какое–то время так и стояли, обнявшись, ничего не говоря. Затем Пру отступила, отталкивая его.
— Ты должен идти сейчас. Вперед. Таша и Тенерифе ждут.
Он еще немного постоял на месте, а потом она услышала, как он уходит. Она последовала за ним, прислушиваясь к голосам остальных, приветствовавших его возвращение.
Потом они в последний раз обнялись, обмениваясь прощаниями, рукопожатиями и обещаниями быть осторожными и поскорее встретиться снова.
Когда подошла очередь Таши обнять ее, Пру почувствовала, как он что–то вложил в ее руки.
— Это тебе, — сказал он. — Храни их, пока не найдешь того, кому их отдать. Это не я и не Тенерифе, и сейчас я не могу сказать, кто это. Но я знаю, что с тобой они будут в безопасности.
По форме и размеру того, что она держала в руке, она поняла, что он передал ей синие Эльфийские камни.
— Я не могу их взять, — сказала она. — Они принадлежат эльфам.
— Так и есть, — согласился здоровяк. — Причем, всем эльфам. Но только один может ими владеть, и это не должен быть кто угодно. Это должен быть тот, кто гораздо меньше думает о себе, чем о своем народе. Или, может быть, та. Сейчас же, они должны быть спрятаны в каком–нибудь безопасном месте. Фрина отдала их мне… там, в конце, когда я нес ее из прохода. Она сказала мне сохранить их. Ты может и слепа, маленькая сестренка, но ты все видишь гораздо яснее, чем большинство других.
Пру покачала головой:
— Мне не кажется это правильным. Я даже не эльф.
— О, нет, ты эльф. Мы это уже установили, не так ли, Тенерифе?
— Какое–то время назад, — ответил его брат. — Ведь ты сама рассказала Заку Вену, что ты эльф, если я правильно помню.
— Так что храни их, пока эльфы не будут снова к ним готовы. Ты узнаешь, когда это время наступит.
Потом они тронулись в путь, оба брата и Пан вслед за ними, их голоса постепенно затихали по мере того, как они все дальше углублялись в лес.
Она почувствовала, как Айслинн обняла ее за плечи:
— Они вернутся, мы и не заметим как скоро, — прошептала она. — Целыми и невредимыми.
Пру молча кивнула. Она без всяких сомнений знала, что сказанное Айслинн было правдой.
