момент на воспроизведение только древнего легарийского.
– Но это обратимо? – с тревогой спросила я. Нет, конечно, и это чудо в некотором роде очень даже симпатичное, но ядовитая блондинистая сволочь, к которой я привыкла, все-таки родней.
– Рош, – возмущенно ответил Дима и прижал меня к себе когтистой лапой. Я поскребла ногтями по чешуе, и Ардэн фыркнул, дернувшись, словно ему щекотно.
– Да, – снова пояснила Сима.
– Ну слава те… – вырвалось у меня, и мое чудище обиженно засопело. – Да красивый, красивый, – успокоила я его, Горыныч смущенно дернул хвостом.
Грейн не выдержал и заржал. Я посмотрела на него с укоризной, дядя и отец тоже, Дима пошипел, а блаженные вознегодовали, снова потянувшись к тесакам.
– Хош-шь, – тормознул их Ардэн и что-то сказал, от чего у троицы вытянулись лица и они выпали в долгий офигей, переводя взгляд со своего ашайа на меня и после на Рому.
Тут и переводчик был не нужен, и так понятно, что Дима открыл своим почитателям суровую правду жизни о нашем тройственном союзе. Судя по их лицам, для них наличие в паре ашайа и ашасайи третьего пассажира было настоящим шоком. И по фиг их проблемы. Оба мои! Расправив плечи, я приосанилась и взяла обоих своих мужчин под руки.
– Дим, ты не мог бы… э-э-э… – А, ладно, пусть еще покрасуется.
Блаженные вновь заговорили, причем глаз больше на Ардэна не поднимали. Так и хотелось повторить слова незабвенного Жоржа Милославского: «Феденька, надо бы переводчика». Но Сима молчала, Рома понимал не больше моего, а Ардэн вообще был сейчас способен только шипеть и рычать легарийскими словами. Решив времени зря не терять, я подергала Грейна за рукав.
– Ром, а что вообще происходит? – спросила я.
– Аттарийское правительство сообщило легарийцам об Ардэне. Эта информация касается их исторического наследия, и замалчивать было нельзя. Заявилась делегация. Для них Ардэн сродни полубогу, теперь уже почти законченный бог, – хмыкнул Рома, и Дима покосился на него. – Хотели с почетом на Легару доставить, чтобы холить его там и лелеять. Ардэн в отказ, они настаивать начали. Дмирт психанул и чешуей покрылся. Послы на колени повалились. Потом пришла ты. Сама понимаешь, твое появление разбудило древнюю кровь, ты для них…
– Священная корова, – осклабилась Серафима. На нее зарычали, зашипели и даже немного покрыли матом… я и Рома. – Пошутить нельзя, – надулась Сима и опять замолчала.
– Ты – ашасайа, – продолжал Грейн. – Пробудившая Пробудившегося, – немного подумав, подобрал перевод Рома. – Единственная, в общем. А что сейчас говорят… Древний легарийский я даже поверхностно очень плохо понимаю.
– Что-что, – пробурчала себе под нос охомячившаяся Сима. – Народ царя спасенного видеть желает, – козырнула она очередной крылатой фразой из моего любимого фильма. – Просят хотя бы показаться тем, кто за воротами остался.
– И много их там? – поинтересовалась я.
– Их там есть, – размыто ответила Серафима. – А еще тайлар командир отказывается принимать участие в празднествах по случаю своего преображения. Говорит, что вернется в свой прежний облик, потому что так привычней его избраннице, тебе то есть.
– Ну еще бы у него была другая избранница, – фыркнула я и изобразила, что у меня в руках секатор. Оба моих мальчика возмущенно посмотрели на меня. Я осталась непоколебима. Секатор и не обсуждается.
Еще немного покочевряжившись, Ардэн взял меня за руку и повел к дверям. Показаться народу он все же согласился. Он-то согласился, а я-то нет! Об этом я и не замедлила сообщить Дмитрию Горынычу, который на крейсерской скорости пер меня к дверям. Змей подколодный успокаивающе пошипел на меня, но я отказалась его понимать, даже с Симиным переводом.
– Радость, это нужно сделать, а то они от нас не отвяжутся, – меланхолично переводила толмач Серафима.
– Так иди и делай, а я на это не подписывалась, – возмутилась я.
– Им нужно увидеть и тебя, как разбудившую древнюю кровь, – увещевал меня Дима через Симу.
– Да на фига мне надо, чтобы передо мной в экстазе падали? Не хочу я смотреть, как они будут в пыли валяться, – не соглашалась я.
– Мы недолго. Помашем и сразу домой, – уговаривал Ардэн.
– Мой прадед Зимний брал, а я народ в грязь рожами повергну? Долой культ личности! Вся власть народу! – скандировала я, параллельно пыхтя в попытке разжать чешуйчатые зеленоватые пальцы, обхватившие мою ладонь. – Хлеба и зрелищ! Каждому по велосипеду! Книга – источник знаний!
