— Так ты действительно не помнишь? — его эта ситуация забавляла.
— А есть что помнить?
Судя по оскорбленной мине, теперь он обиделся. Да только я ему не верила.
— Крошка, ты меня ранишь в самое сердце, — осклабился он.
«Крошка», «малышка», «детка». Ненавижу, ненавижу, ненавижу. Думаю, вы бы меня поняли, если бы ваш рост ненамного превышал отметку в полтора метра. Ткнув парня в грудь брошюрой, которую все это время держала в руках, я грозно на него посмотрела. Эффекта взгляд не произвел. Неудивительно, учитывая, что противник был сантиметров на сорок выше меня.
— Еще раз назовешь меня крошкой, и…
— И что, крошка? — с интересом спросила эта сволочь.
Нафиг. Насилие — это не вариант. И наверняка запрещено университетскими правилами.
Нафиг. Нервы — ресурс конечный и невозобновляемый, надо их беречь.
Нафиг. Лучше подожду Софию у нас в коридоре. С этой мыслью я направилась к дверям в общежитие.
— И ты меня так бросишь? После всего, что между нами было? — горестно завопили мне вслед.
Издевающаяся скотина. На этот раз точно издевающаяся: на его лице расплылась широкая и крайне довольная ухмылка.
Я развернулась и подарила ему легкомысленную улыбку.
— А ничего не было.
— Ты же не помнишь, было или не было, — посмеиваясь, заметил парень… Диз.
Аргумент был логичным, не спорю. Да только вот…
— Нет, — я улыбнулась еще шире и толкнула дверь. — Но я знаю себя. Поэтому знаю, что ничего не было… крошка.
После насыщенного первого дня я ожидала, что усну, как только голова коснется подушки. Думала, что провалюсь в темноту и очнусь только со звоном будильника утром.
Но нет. Вплоть до прихода Софии в половине пятого утра я ворочалась в кровати, не находя себе места от нервов и беспокойства. Только перед самым рассветом удалось наконец забыться в тревожной полудреме.
И до утра мне снились осенние костры, горевшие в ночи.
Глава 2
Компьютерный вирус и кафедра бессознательной литературы
Хорошо, что на следующий день занятия у меня начинались только после обеда, — можно было переставить будильник на пару часов позже и выспаться.
Можно было бы. Если бы речь шла об обычном общежитии обычного университета. К сожалению, речь шла о ГООУ, и покой нам даже не снился. Пронзительно громкая противопожарная сирена взвыла в половине седьмого утра. Не проснуться было невозможно — разработали ее на той же фирме, что изготовила иерихонские трубы. Нечеловеческий вой заставил подскочить на кровати, моментально забыв про сон. Попутно я врезалась локтем в комод; стопка книжек с правилами и указаниями радивому студенту опасно зашаталась, грозя свалиться на пол.
— Опять? — простонала София.
В отличие от меня, она, как давний житель ГООУ, даже не шелохнулась. Обидно. Я потерла ушибленный локоть и спросила:
— И часто у вас такое бывает?
Сигнализация на некоторое время замолкла. Я, успевшая уже сунуть одну руку в рукав халата, замерла, думая, что делать дальше. София оказалась мудрее: забралась еще глубже под одеяло, напрочь игнорируя инструкцию по эвакуации. Может, и мне так поступить? Вдруг это учебная тревога? Будто в ответ на мои мысли сирена снова взвыла. В этот раз компанию ей составило висевшее в коридоре радио, прохрипевшее «Внимание! Это не учебная тревога, всем покинуть здание». Скрипя зубами, соседка вылезла из постели и потянулась за плащом. Похоже, проигнорировать не получится. Жаль.
Толпа отчаянно зевавших и протиравших глаза студентов собралась у выхода и с максимальным для такого раннего часа интересом наблюдала за чем-то вдалеке. Я перевела взгляд и вздрогнула: над горизонтом бесшумно распустился ярко-оранжевый
