Да что вы все пристали со своими убийствами? Каким макаром мне ещё качаться, кроме как мобов валить и квесты выполнять? Ну да ладно, будем играть по их правилам.
– Да, хочу. И ещё хочу признать, что был неправ. Зря угрожал тебе оружием, зря пошёл в святилище, чтобы вытащить одержимых детей. Наверно, ваш жрец хотел им помочь. Ладно, дело уже сделано, и не будем оглядываться на прошлое. Прими мои искренние извинения, если они хоть как-то могут загладить мою вину. И ещё вот, – я протянул ей браслет.
Врона несколько секунд смотрела на подарок, лежащий у меня на ладони, потом аккуратно взяла его дрожащими руками. Долго и внимательно изучала, будто отказываясь верить в то, что видит. Потом наконец произнесла:
– Изумрудный гофер. Это браслет моей матери, наша семейная реликвия. Как… как он оказался у тебя?
Я рассказал ей, опустив подробности зачистки святилища от панцирников.
Врона выглядела удивлённой и растерянной. Она заговорила так тихо, что я едва мог её расслышать:
– Когда-то давно крысники постоянно приходили к нам. Сначала прожорливые твари ловили панцирников рядом со своей деревней, но потом обнаглели настолько, что пришли в наши пещеры. Тогда я ещё была совсем маленькая, и мы жили там, где теперь находится святилище духов воды. Все мужчины и даже часть женщин ушли, чтобы остановить их и уберечь нас, детей. Мама, носившая этот браслет, семейную реликвию, передающуюся из поколения в поколение, спрятала его в тайнике, где-то в нашей большой пещере. Мои родители были хорошими воинами, поэтому ушли на бой с крысниками вместе. Панцирники тогда победили и навсегда отбили желание у зверолюдей приходить к нам снова. Но тот бой многим стоил жизни. В том числе и моим родителям. Назад не вернулся никто из них. Тогда я осталась круглой сиротой, а браслет потерялся. Мне было не до него. Теперь же он – единственное, что напоминает мне о родителях. Спасибо тебе, что вернул его.
Да, не ожидал я такого. Думал, просто подарок сделаю, чтобы слегка загладить свою вину, а получилось, что вернул Вроне памятную вещицу. Круто, что тут ещё сказать? Интересно, а плюшки за это какие-нибудь будут? Знаете ли, люблю я плюшки.
Врона тем временем продолжала:
– Мой отец был великим воином. У нас даже есть легенда, что он не смог смириться со смертью в бою и навсегда остался охранять этот грот, блуждая здесь призраком и прогоняя незваных гостей.
Что-то знакомое промелькнуло в моей голове. Точно: Древний защитник грота. Элитный моб, который совсем недавно едва не нагнул меня. А я-то не мог понять, почему он так похож на привидение. Оказывается, это убитый папаша Вроны, не желающий уходить на тот свет и оставлять дочку без защиты.
Врона опустила глаза, задумавшись и будто взвешивая все «за» и «против», прежде чем принять важное решение. Потом подняла взгляд на меня:
– Знаешь, я не люблю людей. У нас их вообще никто не любит. Но ты помог мне, вернул частичку памяти, и не в моих правилах оставлять такие поступки без ответа. Отец научил меня нескольким приёмам, чтобы защитить себя. Если ты поклянёшься больше никогда не возвращаться в наш грот, я научу тебя одному из них.
Да не вопрос. Всё, что нужно, я тут уже сделал. Поэтому кивнул Вроне в знак согласия.
– В чём ты хочешь стать сильнее? – спросила меня Врона. – В нападении, в защите или в исцелении ран?
Я прикинул: с ДПС у меня всё в порядке; лечилка бы не помешала, но для этого есть всякие порошки и зелья, которые можно купить у НПС-торгашей или сделать самому, изучив алхимию. Сам я никого лечить не собираюсь, для этого есть саппорты, так что остаётся защитное умение. Скоро прокачаю себе «Ледяной щит» от атрибута, но неплохо бы иметь хоть один страховочный скилл на тот случай, если какой моб меня серьёзно прессовать начнёт.
Так что я озвучил Вроне свой выбор: защита.
– Встань на одно колено и наклони голову, – попросила меня панцирниха.
Забавно, прям посвящение в рыцари. Только подушечки под коленом не хватает и меча, которым она бы моих плеч коснулась.
Я сделал, как просила Врона. Почувствовал, как её тёплая шершавая ладонь легла мне на лоб. Она становилась всё теплее и теплее, а в сознании стали мелькать какие-то фигуры. У меня перед глазами проходил поединок двух панцирников. Силуэт одного был размыт, зато второго я видел очень хорошо. Размытый атаковал мечом, в то время как второй панцирник, держащий только
