контратаковал ударом по ногам, повалив противника на землю. А шедшая рядом Полина поддержала мужа, швырнув в «ревнителя» сгусток призрачной энергии, отчего воздух под ним хлопнул, а парнишу подбросило на добрый метр. Отчего он кубарем покатился вслед за своей жертвой.
– Скотина! – завопил Мангуст тонким голосом, будто его ухватили за причинное место, и закашлялся от поднявшейся с земли пыли.
– Так-то! – довольно взвизгнула Тучка, хлопая по раскрытой пятерне Варана.
Когда мы все поднялись на холм, Мангусты уже вовсю орудовали там, сталкивая одного игрока за другим. Внизу послышался лязг железа и воинственные крики. Крысники с бограми добрались до подножия холма и принялись рубиться с игроками. Народ, сам того не осознавая, организовался и выстроил крепкую оборону. Впереди встали воины, дальше, выше по холму, выстроились стрелки и всевозможные кастеры. То и дело за спинами мобов мелькали разбойники, атакующие исподтишка.
Кто-то рубился с мобами, другие развлекались, забрасывая друг друга контролирующими абилками.
Народ понял, что «благодаря» Мангустам наверху ловить нечего, так что отрывался на мобах, зарабатывая экспу и дешёвый шмот.
Судя по моим наблюдениям, группы других участников события насчитывали максимум три-четыре игрока. Поэтому их шансы на победу стремились к нулю.
На вершине было просторно. Большая площадка, метров двадцать в диаметре, поросшая невысокой густой травой. Дальше, ближе к противоположному краю, стояли кособокие сарайчики и вагонетка, гружённая рудой. Возле неё суетились накачанные не хуже суровых бодибилдеров минитавры. Из одежды на них – только грязные набедренные повязки. Сами рогатые рудокопы были с ног до головы в серой пыли. Она настолько плотно покрывала их тела, что казалось, парни уже никогда не отмоются.
Нам надо продержаться до того, как одна из команд наберёт полную шкалу доминирования, что будет означать её победу.
Судя по тому тоненькому ручейку, которым мобы тянутся к холму, сделать это будет несложно. Трудность в другом. Нужно выиграть в схватке: удержаться на вершине холма и не дать другим игрокам это сделать. Подняться на холмик можно только в одном месте шириной метров в пять, где склон относительно пологий. А вот слететь – везде.
Прямо у меня на глазах двое Мангустов сработали очень грамотно, разобравшись сразу с кучкой конкурентов. Маг по имени НеБалуй скастовал ледяной дождь на пятерых игроков, заморозив их у края холма. Второй, то ли волшебник, то ли жрец, со жгучим ником ФТопку, вскинул руки, потом резко махнул перед собой, создав мощную воздушную волну, отправившую всю замёрзшую пятёрку в полёт.
Здорово ребята придумали. Главное, нам под эту их убойную связку не попасть. Сделал себе зарубку в памяти держаться подальше от этой парочки и вообще не подходить близко к краю холма.
Я быстро огляделся, оценивая обстановку. Здесь была вся наша группа, четверо Мангустов и ещё человек десять из разных команд.
Так как мы в большинстве, на флаге над сарайчиком рудника загорелся наш герб вместо Мангустов, и шкала доминирования стала медленно заполняться. А я почувствовал тянущиеся со всех сторон потоки опыта. Невидимые, но ощущаемые, словно лёгкая, не раздражающая щекотка.
На холм вернулся Силай и фальцетом заорал на своих согруппников:
– Хорош развлекаться! Этих бейте, их тоже шестеро. – Он указал рукой на меня.
Эй, а чего сразу я? Вон Варан какой большой и страшный, у Оя дубина с него размером, а Меткий… он с арбалетом! На девушек даже в шутку стрелки переводить не стал бы, не по-мужски это.
Чёрт, всё же ко мне бегут. Разб Пиноккио и воин Угарыч четырнадцатых уровней. Ну и ники у этих Мангустов. Сплошные клоуны в одной группе.
Видать, этот Силай авторитетный, раз они так подорвались после его криков. А то, что он фальцетом разговаривает, его совсем не портит, даже наоборот, придаёт шарма. Ему бы на балаганах петь с таким голосом.
Впереди нёсся Угарыч, широкоплечий огненный гном, размахивая двумя клинками, окутанными багровой дымкой. Рот раскрыт в широком оскале, в огненно-рыжих волосах, выбивающихся из-под рогатого шлема, блуждают шустрые огни. От всего его тела валит дым, проходя даже через одежду. Тяжёлые ботинки, с обитыми металлом носами, звучно топают по земле.
За ним, отставая на пару шагов, легко скользил по траве полуголый Пиноккио. Кожаная безрукавка, лёгкие матерчатые шорты и простая обувь вроде мокасин. На голове у него трепыхались воздушные кудри, словно сотканные из нитей песочного цвета. На лоб упали несколько завивающихся прядей, дёргаясь при каждом движении, отчего бегущий выглядел скорее нелепо, чем устрашающе. Даже сосредоточенный на мне взгляд не пугал, а скорее раздражал. Нос у Пиноккио действительно был длинный, что придавало его
