подозревали.
– Где происходил разговор? – не пожелала отступить я.
– Это случилось на одном из светских приёмов, уже после того, как количество вина перешло границу разумного. Дилия с Иритой уединились в одной из ниш. Сперва обсудили платье какой-то излишне успешной «приятельницы», потом взялись за меня.
Дантос говорил уверенно и, знаю совершенно точно, не лгал. Но… ниша? Я не большой знаток архитектуры, но где там прятаться? В смысле, стороннему наблюдателю?
Герцог Кернский мой безмолвный вопрос расслышал и чуть-чуть, самую малость, смутился. Потом сказал:
– Я стоял за гардиной.
Мои брови непроизвольно приподнялись, но спросить «а что ты там делал?» не успела. Просто вспомнила, для чего ещё все эти укромные ниши и гардины нужны. Ну кроме возможности посплетничать.
В итоге с языка слетел совсем другой вопрос…
– И как отнеслась к услышанному сопровождавшая тебя леди?
– Она благоразумно притворилась, будто ничего не произошло.
– А когда ты порвал с ней отношения, она тоже смолчала?
– Между нами был только флирт, – парировал Дан.
Угу. Флирт за гардиной! Причем после того, как «количество вина перешло границу разумного».
– Астрид… – протянул их светлость. По-прежнему чуточку смущенный.
Но я слушать пояснения не пожелала – махну-ла рукой и скрипнула зубами, осознав, что к желанию убить Дилию добавилось желание прибить самого Дана. А еще ту леди, которая за гардиной с ним «флиртовала». Да и вообще всех леди, вместе взятых!
– Астрид… – А вот теперь в голосе блондинчика прозвучал укор, но вспыхнувшая на губах улыбка, вкупе с эмоциями, которые прочитала драконья сущность, подсказала – этот несносный мужчина глубоко моей реакцией польщен.
Это был ещё один повод зашипеть, но я всё-таки сдержалась. В конце концов, если хочется быть по-настоящему единственной, нужно выбирать не мужчину, а мальчика. Какого-нибудь юного девственника, неопытного и…
– Кхе-кхе! – отвлек от размышлений Вернон, и я слегка вздрогнула. Просто обнаружила вдруг, что у сидящего рядом со мной Дана глаза магическим огнём светятся.
А вот золотых искорок не было! Точнее, может, они и имелись, но оказались скрыты перчатками и вообще одеждой.
– Ты рассуждай, дорогая, – сказал герцог Кернский. Голос прозвучал настолько миролюбиво, что я невольно втянула голову в плечи и поёжилась. – У тебя ну очень интересно получается.
Несмотря на бушевавшую в сердце злость, я залилась румянцем и опустила ресницы. А секундой позже глубоко вздохнула, призывая себя к спокойствию, и задала новый, действительно серьёзный вопрос:
– Почему император Ристарх так поступил? За что так тебя ненавидел?
Магическое свечение исчезло, уровень опасности резко снизился. Но ответил Дантос не сразу:
– Не знаю.
– А Роналкор знает? – не преминула уточнить я.
– Да, – отозвался герцог Кернский. – Но говорить отказывается.
Я не удивилась. Устало откинулась на спинку диванчика и уставилась в окно. Мир был необычайно белым и чистым, но с севера наползала огромная иссиня-чёрная туча. Она обещала новый снегопад уже к вечеру. Что ж, если мы встретим вечер не в пути, а в гостинице, я не против.
– Злишься на них? – наконец решилась спросить я.
– На родственников? – уточнил их светлость, а после утвердительного кивка продолжил: – Нет, зла ни на кого не держу. Но подпускать к себе ближе, чем на арбалетный выстрел, не намерен.
Вернон выдал очередную болезненную гримасу, я тоже скривилась. Да, ситуация печальная, но решение Дантоса мне нравилось. Родство родством, но всему есть пределы. В случае герцога Кернского эти пределы, безусловно, достигнуты.
Ещё я испытала толику радости от того, что отказ, полученный Дилией, никак с моей персоной не связан. Просто быть камнем преткновения в вопросах отношений с семьёй – не очень приятно. Особенно когда речь о семье любимого мужчины.
Впрочем, меня все равно обвинять будут, но… я переживу. Точно переживу. Точно-точно!
Зато вопрос наследования…
Увы, но этот момент оказался по-настоящему болезненным. Я никогда не обладала титулами и богатствами, так что поводов
