Уф…
– Именно об этом писал Мирис в той записке? – уточнила я.
– Нет. Мирис написал проще. Он написал: тебе подвластна сила мироздания, ты можешь всё!
Я улыбнулась, а Дантос вновь притянул близко-близко, но почти сразу отстранился и отошел, дабы дёрнуть за шнурок, висящий на стене, подле стола.
Буквально через минуту в библиотеке появился невероятно важный Жакар. Он приблизился, учтиво поклонился и получил вполне логичное распоряжение:
– Немедленно пошли кого-нибудь за устроителем торжеств господином Ригисом.
– Слушаюсь, ваша светлость, – отвешивая новый поклон, отозвался слуга.
Потом толстопузый распрямился и, пользуясь хорошим к нему отношением, уставился вопросительно. И таки услышал пояснения предельно довольного Дана:
– Леди Астрид созрела для свадьбы.
Тихого «ну наконец-то!» я предпочла не услышать. Просто стояла и улыбалась глупее не придумаешь! И искренне радовалась тому, что к свадьбе всё, считай, готово. Из забот – только приглашения оформить и отослать.
А ещё вспоминала давнишний сон о том, как мы с их светлостью предстаём перед служителями храма, и думала – кажется, он действительно был вещим. Ведь мои родители и Юдисса на свадьбу точно успеют, платье получилось точь-в-точь как во сне, а ещё у нас теперь есть то ощущение особенного, прямо-таки нереального счастья. У нас есть…
Додумать я не смогла. Просто вспомнила вдруг, с чего это утро началось, и стремительно направилась к двери. Да, я по- прежнему выглядела неприлично, но при этом точно знала: если сейчас же не съем солёный огурец – умру!
Ну и ещё кое-что – очень хотелось выяснить, кому пришла гениальная идея подсунуть мне сегодня утром это кушанье. Узнать, чтобы сказать спасибо и выписать совершенно заслуженную премию!
Эпилог
О том, что ребёнок не один, о том, что их двое, я узнала уже после того, как отгремели все свадебные торжества, – драконья сущность была убеждена, что я перепугаюсь, поэтому и сообщила новость с запозданием.
И я действительно слегка струхнула, и даже мой бесстрашный идеальный герцог дрогнул – но куда деваться? Ведь тут, как ни крути, вариант действия лишь один – рожать. Ну вот и… родила.
Наш сын, Дастис, проявил себя истинным мужчиной – решительным и нетерпеливым. Он родился первым, чтобы тут же огласить мир громким, бодрым плачем.
Его сестра, Анарис, появилась спустя несколько минут и тоже заголосила. Только как-то совсем по-девчачьи – громко, но жалобно, временами срываясь на писк.
Это было так восхитительно, так волшебно, что допущенный в спальню Дантос в какой-то момент побледнел и схватился за стеночку. Но через минуту уже тянул руки, требуя возможности приобщиться к прекрасному. Потрогать и поцеловать.
А я смотрела, радовалась и пыталась прийти в себя, одновременно отмечая, что у нас с мужем не близнецы получились, а самые что ни на есть двойняшки! Причём двойняшки занятные: мальчишка – один в один Дантос, а девчонка – вылитая я.
Через несколько месяцев, когда детишки подросли, сходство стало ещё заметнее и… на порядок смешнее. Прежде всего потому, что оно не только во внешности, но и в чертах характера проявлялось.
Дастис показывал себя человеком серьёзным и вдумчивым, а Анарис являла живой пример забытого в одном месте шила.
Это стало предметом особой гордости герцога Кернского. Наблюдая за поведением дочери, он неизменно хихикал и с особым удовольствием кивал на меня! Я, в свою очередь, отбрыкивалась и буквально растекалась лужицей, подмечая повадки сына. Как наш мелкий хмурится, поджимает губы и великодушно прощает сестре все её нехитрые пакости. С какой сосредоточенностью слушает сказки и с каким интересом взирает на деревянную лошадку, до которой ещё не дорос.
В общем, да! Да, глядя на детей, мы с Дантосом искренне друг над другом потешались! И не менее искренне фырчали на Вернона, который без зазрений совести смеялся над нами обоими…
Зато чуть позже, когда наш магически одарённый друг уволился-таки из управления и принял баронский титул, ситуация выровнялась. В том смысле, что у нас с Дантосом тоже повод для подколок появился. И ещё какой!
