Я поворачиваюсь, машу Дантосу рукой. При этом вижу крайне недовольную мину, улавливаю чувство раздражения и ревности. Отлично помня о том, чем ревность моего мужчины заканчивается, плюю на собственное любопытство и, вновь повернувшись к Лоссу, говорю:
– Прости, но мне пора.
Сородич замирает на мгновение и кивает. И тут же добавляет:
– Ну хотя бы обнять на прощание?
Я по-прежнему помню про ревность, но отказать себе в удовольствии обнять одного из немногих приличных метаморфов всё- таки не могу. Раскрыв объятия, я делаю шаг навстречу, прижимаюсь к Лоссу, а когда отступаю…
Это было совершенно неожиданно. Я была готова к вспышке магии со стороны Дана, к падению небосвода, к явлению Леди Судьбы – к чему угодно! Кроме одного… Я даже вообразить не могла, что приобнявший меня Лосс, пользуясь тем, что я не вижу, сдёрнет с руки перчатку, а едва попробую отстраниться, прикоснётся обнаженной ладонью к щеке.
Вот только попытка считать мою личность закончилась совсем не так, как положено. Во-первых, я эту попытку почувствовала – а такого в принципе не бывает. Во-вторых… я услышала яростный рык драконьей сущности, а в следующую секунду Лосс взвыл и отскочил на добрых пять шагов.
Следом пришло ощущение ярости. Оно было чужим и принадлежало, разумеется, Дану. Вкупе с моей собственной растерянностью и злостью драконьей сущности коктейль получился зверским.
Не знаю как, но я успела обернуться, выставить руки и воскликнуть:
– Дантос, нет!
Но услышать меня не пожелали…
С пальцев их светлости сорвались два ярчайших сгустка золотой энергии и устремились к Лоссу. Уже в полёте сгустки соединились в один и превратились в огромную руку, которая схватила одарённого метаморфа за горло и, подняв над землёй, потащила к кованой решетке забора.
Лосс захрипел, а когда его впечатало в стальные прутья – взвыл и задёргался. Он ещё не отошел от удара, который нанесла драконья сущность, но всё-таки попробовал воспротивиться, вырваться из магического захвата.
Только древняя магия оказалась сильней… А от Дантоса, который устремился к ставшему совершенно беспомощным метаморфу, повеяло такой мощью, что я охнула и невольно шагнула в сторону. И сжалась, понимая: всё, Лосс – покойник. Труп, растерзанный и поруганный!
Не в силах выносить происходящее, я крепко зажмурилась и закрыла уши ладонями. И замерла испуганной мышью, не способная ни думать, ни чувствовать, ни шевелиться. Секунды превратились в часы, минуты – в вечность! Когда ожидание стало нестерпимым, я открыла глаза и… шумно выдохнула.
Одарённый был жив. Он всё так же висел над землёй, в капкане магии, но убивать его, кажется, не собирались. Дантос что-то говорил… Однако услышать, что именно, я не смогла. Просто ровно в тот миг, когда убрала руки, разговор закончился. Герцог Кернский отступил, а заклинание растаяло. Лосс рухнул на заснеженный тротуар, и единственным, что я расслышала, стало:
– Больше никогда! – Реплика принадлежала Дану, и да, это был приказ.
Посочувствовать сородичу? Я хотела, но… как-то не получилось. Желания защитить не возникло тем более. Здесь и сейчас я просто стояла и молчаливо благодарила… прежде всего драконью сущность. Я понятия не имела, что подобное возможно, но она не только дала Лоссу отпор, она не позволила ему сделать главное – завладеть моим образом.
Последствий у подобного, как выражается старейшина Ждан, «считывания» могло быть много.
Нет, занять моё место полностью Лосс бы не смог. Во-первых, полное замещение предполагает интимные отношения с герцогом Кернским, а Лосс по рождению мужчина, для него подобная связь, мягко говоря, не естественна, и не факт, что вообще допустима. Во-вторых, у меня телепатический контакт с Дантосом, и этот контакт в случае подмены либо исчезнет, что уже крайне подозрительно, либо сохранится и выдаст обман мгновенно. Ведь что-что, а мысли у Лосса останутся свои, собственные!
Но даже простое, разовое использование моей «личины» – риск прямо-таки огромный. Причём риск именно для меня.
Обладая «личиной», можно, например, устроить скандал от моего лица или какую-нибудь выходку. Сотворить что-нибудь настолько мерзкое, что даже заступничество императора репутацию не обелит. Или… убить кого-нибудь. Или… возглавить антиправительственный заговор.
То есть вариантов – тьма. Слишком много, чтобы простить совершенный сородичем поступок!
И я поняла – нет, не прощу. Но и опускаться до того, чтобы приблизиться к лежащему на снегу «Варту» и пнуть как следует, тоже не стану. В итоге я тряхнула головой, прогоняя воспоминания о случившемся, и, повинуясь жесту герцога Кернского,
