А взяв этот бастион, огляделась и присвистнула. Просто запасов было столько, что хоть целую лавку открывай. Причём здесь не только новые, но и старые ткани имелись. К последним я пригляделась, однако в качестве рабочего материала, конечно, не рассматривала. Я нагрузила сопровождавших меня лакеев другими, новыми. И покинула кладовые в статусе кровного врага престарелой ключницы!
Правда, неприязненный взгляд старухи меня не напугал, даже наоборот – насмешил. Зато настроения, которые царили среди прислуги, никакой радости не внушали.
В целом эти настроения читались как: ну вот, понаехали! Припёрлись и давай свои порядки устанавливать. Менять мир, плюя на всё! На живущих тут людей и многолетнюю историю!
Нет-нет, вслух никто ничего подобного не говорил. Более того – прислуга даже косой взгляд бросить не смела. Но драконья сущность привычно улавливала и доносила, а я периодически ёжилась, ибо такое отношение действительно задевало.
И тем неприятнее, что не ради себя, не ради собственного эго все перестановки затеяла. Я же стремилась сделать как лучше, внести в пространство недостающую гармонию!
Обижаться не хотелось, но в какой-то момент я не выдержала и надулась. Но от намерений своих всё-таки не отступилась. Закончив с текстилем, занялась тем, что уж точно никто, кроме меня, сделать не мог – при помощи четвёрки крепких лакеев начала приводить в порядок залы искусств.
Пока под репрессии попали только картины. Я убирала из западной башни лишнее, оставляя на стенах исключительно то, что могло составлять цельную, осмысленную коллекцию, которую не стыдно показать знатоку. Часть «отбракованных» картин откладывалась в сторону, а часть развешивалась внизу, в общих залах.
Куда именно вешать – тоже я выбирала. И это было не так легко, как могло показаться со стороны…
Процесс шел не слишком быстро, а в какой-то момент вообще застопорился. Это случилось тогда, когда я добралась до замковой библиотеки. Она создавала вполне приятное впечатление, но стены были совершенно голыми. Эта неестественная нагота напрягала, но ещё сильней напрягал тот факт, что я никак не могла сообразить, какие из картин сюда перевесить.
Движимая желанием понять, я спустилась в библиотеку, вышла на середину зала и осмотрелась. Потом осмотрелась ещё раз и внезапно осознала удивительную вещь… Я не видела в замке ни одного, даже самого малюсенького портрета. Причём не то что нынешнего хозяина – даже изображений предков!
Потрясенная до глубины души, я тут же забыла про картины из западной башни и поспешила на поиски Жакара.
Пусть толстопузый дедок предпочитал столицу, но он жил в этом замке довольно долго. И вообще – Жакар всегда в курсе событий, он не может не знать ответа на мой вопрос.
Логика не обманула, Жакар действительно знал. Выслушав меня, слуга шумно вздохнул и сказал:
– Портреты есть, но их сняли много лет назад. Регент считал, что лишнее напоминание о родных травмирует их светлость. Вот и приказал…
Я невольно поморщилась и мысленно назвала регента нехорошим словом. И тут же уточнила:
– Сняли? То есть портреты не утеряны?
– Нет, – отозвался собеседник. – Они в восточной башне, на чердаке.
Место брезгливости заняло безграничное удивление. На чердаке? Но почему они до сих пор там?
– Когда их величество Роналкор убрал регента, – верно оценив мой взгляд, принялся пояснять Жакар, – мы предлагали вернуть портреты на стены. Но их светлость отмахнулся, а учитывая, что воспоминания о семье действительно для него болезненны, подходить ещё раз или настаивать никто не решился.
– Ясно, – поджав губы, пробормотала я. Потом глубоко вздохнула и сказала: – Пойдём. Сходим на этот чердак, посмотрим.
Жакар замер, но лишь на миг. Тут же подарил лёгкую улыбку и, отвесив неглубокий поклон, ответил:
– Леди Астрид, две минуты подождёте? Я за ключом от чердака сбегаю. И фонари прихвачу.
Я, разумеется, согласилась.
А четвертью часа позже, прогулявшись сперва по парадной, потом по двум чёрным лестницам, мы очутились у заветной двери. Жакар сразу занялся запирающим механизмом, а я поудобнее перехватила и активировала фонарь с магическим элементом.
И внутренне напряглась, чтобы уже через минуту войти в дышащее пылью, сильно захламлённое помещение. Подсветить себе и печально улыбнуться, увидав прислонённые к одной из стен картины.
Их было несколько десятков. К чести регента, никаких глупых повреждений из разряда снятых рам не обнаружилось, по крайней мере при беглом осмотре. Тот факт, что картины сложили на чердаке, а не в сыром подвале, тоже на руку сыграл. Впрочем, делать выводы о сохранности полотен я всё-таки не спешила.
