– Не понял, это вопрос или предложение?
– К сожалению, вопрос.
Лаки достал карту, глянул на женщину, собрался назвать ее по имени, но не смог, потому что она оскверняла прекрасное имя Юля, которое носит самая лучшая девушка на земле. Развернул карту.
– Есть вещи более страшные, чем уродство, – сказал он, пальцем ткнул в остров, подумал, что был в пяти километрах от сердца Зоны, чем не каждый бывалый похвастает.
– Например? – спросила она, пританцовывая от холода.
– Например, когда на твоей совести смерть любимого человека.
– Авария? – предположила Юлиана. – Ты искал способ вернуть ее?
– Не авария, хуже. Когда можешь помочь, но не успеваешь, сил не хватает… И когда не она сама попала в переделку, а ты сделал так… В общем, подставил человека, того не желая.
– Не буду спорить. Пойдем, а? Они уже близко, и я от вот-вот околею.
Лаки прокомментировал все, что видел:
– Отсюда пять километров до «мерцалки», в нее лучше не соваться. Оторвемся от твоего гарема, пойдем вдоль аномалии…
– Вряд ли они долго будут нас преследовать, – сказала Юлиана. – Когда совсем стемнеет, переночуешь в землянке, дай карту, покажу, где она. Видишь этот холм? Справа будет дуб, от него сорок шагов влево, увидишь валежник, под ним – ход.
– Главное, чтоб они не знали про землянку, – Лаки накинул рюкзак, бросил вперед гайку и побежал к ней, Юлиана же не сдвинулась с места, сняла свой детский на вид рюкзачок, вытащила оттуда контейнер и швырнула Лаки: – Лови, там три арта, тот, что сверху – «глюконат», на случай если они тебя догонят, у меня их два, так что не жалко. Глупо идти вместе, лучше разделиться, да и не по пути нам.
– Справишься? – спросил Лаки, Юлиана улыбнулась, оскалив свои жуткие кривые зубы. – Не замерзнешь?
– Хочешь меня согреть своим телом? – она снова оскалилась. – Поверь, я экипирована лучше тебя, у меня есть чем греться, и знаю, где схрон. Удачи!
Юлиана побежала вдоль берега, намеренно оставляя следы и даже не проверяя, есть ли на пути аномалии – то ли чувствовала их, то ли использовала какой-то арт. Спасибо, не поцеловала на прощанье, после ее поцелуя всю жизнь кошмары снились бы. Лаки не стал дожидаться, когда из тростника вылезут зизитопы, и потрусил в лес.
Судя по возгласам за спиной, некоторое время его преследовали, а когда воцарилась закатная серость, отстали. Лаки сбавил скорость, отыскал заветный пригорок, нашел дуб, огляделся в поисках валежника, но он куда-то делся. Пришлось отсчитывать шаги и простукивать землю.
Вот же стерва! Наврала напоследок, отомстила за сломанную жизнь. Стук сделался гулким, Лаки разгреб землю, уже поросшую травой, откинул люк и посветил в темноту. Ясно, что никого в землянке давно не было, но мало ли…
Немного под уклоном был низкий лаз – даже на четвереньках не пройдешь, только ползком. Хорошо, что он широкий, и можно тащить рюкзак, а не толкать его перед собой. Через несколько метров Лаки очутился в расширении, где встал, чуть пригнувшись, посветил вперед и присвистнул: там была деревянная клетка с железными распорками, гостеприимно распахнувшая дверцу.
Заходить внутрь Лаки не спешил, осветил сооружение, потрогал доски, проверил на прочность – запросто выдержит натиск небольшого мутанта. С другой стороны тоже была дверца и второй выход наверх. Наверное, тут когда-то жили норушники, их отсюда выбили, обиталище расширили и адаптировали для человека.
В клетке с четырех сторон имелись нары и сколоченная из досок тумба, на ней лежал замок с ключом и нечто, обернутое пожелтевшей газетой, под свертком имелся тетрадный листок, исписанный каллиграфическим почерком: «Арт называется «щит», защищает от аномалий и выбросов. С собой не забирать, прокляну. Дата: май этого года. Подпись: Ночка». Странно, еще одна женщина. Что-то тут концентрация женщин на квадратный метр зашкаливает.
Ночка… Слышал ли он это прозвище или нет? Может ли Ночка быть Яной? Вполне, вот только от этого ни жарко, ни холодно – Ночка тут побывала почти полгода назад, и вероятность того, что она заглянет сюда сейчас, стремилась к нулю.
Лаки закрыл дверь на щеколду и замок, нашел на дне кармана рюкзака огрызок карандаша и написал на листке: «Тут был Лаки». Почесал за ухом и на месте даты поставил март следующего года.
Ты проиграл, Лаки. Ты застрял в безлюдном месте, выбираться отсюда тебе дня два. За это время Брют может убить Юлю, а может и отпустить, если убедится, что ты мертв.
Что будет с ней в промежуток, пока Брют не решит, жив Лаки или мертв? Об этом Лаки старался не думать, но снова и снова
