нужно…
– Вы хотите сказать, что во время планирования и подготовки к акции я смогу покидать и жилой блок, и базу? – дождавшись паузы в монологе, спросил я.
Босворт недоуменно нахмурил брови, затем откинулся на спинку кресла и понимающе усмехнулся:
– Может быть, расставим последние точки над «i»?
– Было бы хорошо…
Куратор устроился поудобнее, потер переносицу и легонечко шлепнул правой ладонью по подлокотнику:
– Когда мы с вами разговаривали о первичном тестировании в отделе по работе с призывниками КМП, я, если вы помните, так и не озвучил критерии отбора в Проект. На тот момент у меня не было соответствующей санкции, а сейчас, после пройденной вами проверки, она у меня есть…
– Не буду ходить вокруг да около… – явно готовясь озвучить что-то очень неприятное, буркнул Босворт. – Самым главным критерием отбора были жгучая ненависть к руководству корпорации «Genetica» и навязчивое желание отомстить. У вас было и то и другое. С избытком. Но прежде, чем взять вас в работу, наши люди выяснили причину и сделали все, чтобы убрать эту информацию из открытых источников. В результате чего еще до подписания контракта с Корпусом Морской Пехоты ваше личное досье… хм… порядком «похудело». А к моменту начала спецпроверки, проводимой сэсэошниками перед собеседованием с каждым потенциальным исполнителем, ваше
Три последних предложения объясняли ВСЕ: непонятную «тактичность» сержантского состава во время курса молодого бойца, скорость прохождения отбора в Службу Специальных Операций, легкость, с которой я получал новые имплантаты, и т. д.!
– Наряду с прочими параметрами на протяжении всех девяти с половиной лет вашей службы второй лейтенант Сара О’Лири контролировала и изменение степени вашей нелюбви к первым лицам «Генетики»… – дав мне переварить сказанное, продолжал куратор. – По ее утверждению, чувства, которые вы испытываете теперь, намного ярче, но в то же время приземленнее, чем те, которые вы испытывали на момент первичного тестирования. То есть, поумнев и разобравшись во внутренней кухне Службы Специальных Операций, вы все равно не оставили своих планов. Вернее, начали их строить, отталкиваясь от новых, значительно более реальных, чем прежде, предпосылок.
Я, соглашаясь, кивнул.
– С тех пор вы еще поумнели, а значит, прекрасно понимаете, что КПД нашего тандема может быть на порядок выше, чем КПД каждого партнера по отдельности!
Я понимал гораздо больше, чем было озвучено. Но молчал, ибо хотел увидеть, насколько далеко он готов зайти в своей откровенности.
– В общем, мы предлагаем играть в открытую… – так и не дождавшись реакции на свои слова, заключил Босворт. – И для того, чтобы вам было проще принять это предложение, отказываемся от классического поводка и от любых средств контроля. Мало того, мы готовы дать гарантии того, что никогда не сольем вас за ненадобностью! Естественно, при таком же отношении к нам с вашей стороны.
Представить такие гарантии я не смог, как бы ни пытался, поэтому вопросительно выгнул бровь.
Куратор понимающе хмыкнул и выложил на стол кристаллодиск:
– Как выражается финансовый директор корпорации: «Деньги – лучший аргумент». Отталкиваясь от этого тезиса, наши юристы набросали проект довольно своеобразного контракта. Будет время и желание – ознакомьтесь. Уверен, что условия, прописанные в нем, снимут любые вопросы. И мотивируют вас изменить степень взаимного доверия…
Само собой, диск сразу же отправился в карман. А я, подумав, решил пролить свет на последнее темное пятно в наших будущих отношениях:
– А что насчет моего окружения?
– Вы имеете в виду мисс Бекки Роуз? – развеселился куратор.
– Ее или ей подобных! – подтвердил я.
– Мы с вами – полноправные партнеры. А она – всего лишь один из инструментов, которые вы можете использовать для решения наших общих проблем!
– Вы хотите сказать, что если мне в какой-то момент потребуется спутница, обладающая определенными навыками…
– …то вам достаточно будет сказать, что именно вам требуется! Что касается вашей личной жизни – она для нас табу.
