– Мы?
– Мы! – без тени улыбки подтвердил Уорд. И тут же добавил: – Ты и я. А если бы выжил Ричард Гордон, то треть премии я перечислил бы и ему.
У Лэрри оборвалось сердце.
– Повтори, пожалуйста, то, что ты сейчас сказал!
Ладонь Томаса накрыла ее предплечье и легонечко его сжала:
– Ричард погиб. Через три часа двадцать две минуты после того, как вышел из твоего жилого модуля и покинул базу…
– А как погиб, знаешь? – закрыв глаза и не обращая внимания на текущие по щекам слезы, спросила она.
– Выжег себе мозги в зале вылета орбитального космодрома «Орион» за сорок две секунды до начала атаки группы захвата. Видимо, держал на контроле происходящее во всех смежных помещениях и, увидев первые
Следующие минуты две девушка тихо плакала. Потом слезы вдруг высохли сами собой. А на смену куда-то испарившемуся отчаянию пришло холодное бешенство.
– Когда и как ты обо всем этом узнал?
– На следующее утро после того, как ты передала мне коды доступа к серваку, на котором хранился его архив. Вернее, когда я скачал себе все, что там было, в одной из папок нашел его прощальное видеописьмо, отсканировал лицо и загнал его в специальную программу. И, подключившись к Сети, практически сразу же получил результат – миллион с лишним ссылок на новостные сайты.
– А почему сказал мне об этом только сейчас?! – гневно прищурившись, прошипела она.
– На основании информации, полученной из открытых источников, мой расчетно-аналитический блок давал семнадцатипроцентную вероятность того, что эта смерть является акцией прикрытия. И что мозги себе выжег не Гордон, а его «серый» клон. Окончательный вывод, сделанный специалистами отдела, отслеживающего все значимые
– Значит, брать его собирались Гиены, так? – похоронив последнюю надежду на возможность «воскрешения» Ричарда и поняв, что на месте Томаса тоже не спешила бы озвучивать такие новости, хрипло уточнила она.
– Угу.
– Тогда… я хочу знать, как погиб О’Доннел! И по возможности в подробностях!
В глазах Уорда сверкнули огоньки мрачного торжества:
– Не знаю, помнишь ты или нет, но в архиве Гордона было довольно подробное досье на эту тварь. Дополнив его информацией, полученной от моих нынешних работодателей, я получил вполне законченную картину, на основании которой спланировал не одну, а четыре акции, кардинально отличающиеся одна от другой.
– Я надеюсь, роль для меня была во всех четырех? – уточнила Лэрри.
– Нет, только в одной: качественно отыграть все четыре ты бы сто процентов не смогла!
Лэрри нахмурилась:
– А как же данное мне обещание?! Или… твое утверждение «…для гарантированного успеха этой акции требуется легко проверяемая достоверность и не навязанное извне желание помогать», по сути, являлось лишь аргументом, способным вынудить меня слить тебе координаты сервера с архивом Гордона?!
– Если бы на твоем месте оказалась девушка, чья история вызвала бы у Клауса Свенсона хоть тень сомнения, Ханну бы он не купил. А нас с тобой его люди, скорее всего, закатали бы в пластобетон… – криво усмехнулся Томас. – Что касается обещания, то я его выполнил от и до: акцию с твоим участием спланировал, а затем подготовил тебя к роли, которую ты в итоге и отыграла. Мало того, именно эта акция обещала самую высокую вероятность успеха. Хотя в теории могла вывести на Ричарда как Гиен, так и сэсэошников, поэтому
– Что ж, твои объяснения выглядят логичными… – подумав, признала Лэрри. Потом задумчиво потерла переносицу и задала следующий вопрос: – Итак, узнав о том, что Ричард… погиб, ты переиграл свои планы и связался с этим самым Свенсоном. А что дальше?
– Для того чтобы тебе было понятнее, начну издалека. Итак, лет сорок тому назад Мелвина О’Доннела прозвали Пендрагоном. Версий появления этого прозвища порядка восьми, но ни одна не выдерживает ни здоровой критики, ни прогона через ассоциативно-логический блок. Впрочем, это не важно. Важно другое – то, что на протяжении всех этих сорока лет О’Доннел раз в месяц улетал в одно из трех своих любимых поместий – «Орлиное гнездо», «Жемчужницу» или «Озерный рай» – и проводил там трое
