Евгений Ходаницкий
Альмарион: Тропа памяти
© Евгений Ходаницкий, 2017
© ООО «Издательство АСТ», 2017
Мерное покачивание в седле усыпляло. Я то и дело проваливался в смутные образы снов, но тут же выныривал обратно. Не давал покоя страх свалиться из седла. С помощью Альтера – именно так я решил называть своего внутреннего двойника – подпитку Силой удалось сделать постоянной, умеренной и, главное, более безопасной в плане последствий. Так что, если упаду, то травм можно не бояться. Но опасение, присущее обычному человеку, никуда не делось.
Знакомясь с седлом, один раз довелось-таки шлепнуться, чем весьма повеселил и удивил магистра Вэйса. Тот, снабжая меня лошадью, даже не предполагал, что найдется человек, не имеющий понятия о том, как ездить верхом. Впрочем, эта наука оказалась не хитрой, и освоился я довольно быстро. Не в последнюю очередь этому поспособствовали и подсказки егерей, которые хоть надо мной и подшучивали, но по-доброму. Жокей из меня, конечно, вряд ли получится, но нынче в седле держаться могу вполне сносно.
Тут же вспомнилось наше отправление из Смерок, произошедшее спустя почти седмицу после опасной чехарды с залетным магом. Прощание с жителями поселка вышло теплым. Пожалуй, еще один редкий приятный момент в моей новой жизни, который можно положить в копилку.
За время моего пребывания среди отставных егерей я как-то незаметно оброс если не друзьями, то довольно близкими знакомыми, чего никак сам не ожидал. И особо доверительные отношения сложились, конечно, с Траном.
Я припомнил, как глупо себя почувствовал перед отъездом, когда трактирщик, в отсутствие магистра, подозвал меня на улице и посоветовал на будущее лучше вникнуть в суть законов Ишрантара. А видя мое непонимание, усмехнулся и по полочкам разложил, как я лопухнулся, когда пытался скрытничать. В процессе рассказа я за голову схватился от понимания того, как глупо выглядел в их глазах. А когда я смутился, почувствовав себя неуютно из-за своей лжи, он добавил, что свои секреты я могу оставить при себе и что он понимает, тут нет ничего личного.
То, что я темню, он понял сразу после того, как речь зашла о моих потерянных бумагах. Как выяснилось, в Ишрантаре общим – и для простолюдинов, и для дворян – документом может служить лишь «ро?дная». В этой бумаге фиксировались имя и принадлежность к тому или иному роду или семейной ветви, если они были, и там же указывались имена родителей. Те же данные вносились магом в Книгу магистрата города, в котором человек родился, или в так называемую «Серую книгу», если это был просто крупный поселок, типа тех же Смерок. Подорожная же, о которой шла речь в том нашем давнем разговоре, была в ходу лишь у посыльных и гонцов, и только в редких случаях – у аристократии, находящейся на службе короля.
Короче говоря, произошло то, чего я опасался больше всего, – я прокололся на элементарном незнании местных реалий. Однако мой глупый ответ про утерянную подорожную хоть и раскрыл егерям, что я далеко не ишрантарец, как утверждаю, но в то же время снял с меня большинство тяжких подозрений. Уж слишком очевидной была моя ложь. Будь я чьим-то шпионом, то уж точно оказался бы более осведомлен о таких мелочах.
Резкий клекот кружащей в небесах крупной хищной птицы вырвал меня из очередного погружения в состояние полусна, и, зевнув, я покрепче ухватил поводья и потянулся. Проморгавшись, я огляделся и в очередной раз с удовлетворением посмотрел на красующийся на моей правой руке ученический перстень. Он был связан узами
Когда в процессе противостояния магу Ковена я улетел в заросли кустарника, голова у меня варила плохо и я совершенно не подумал над последствиями того, «что» и «как» своими действиями демонстрирую магистру. В результате мои силовые и акробатические возможности, как и некоторые особенности, связанные с тем, что я не ощущаюсь как маг, вызвали с его стороны сильный интерес. Так что, спустя несколько дней, сразу после того как я очнулся и смог нормально разговаривать, со стороны Вэйса
