Я почти не прислушивалась к его словам. У этого ужасного человека неприятный дар вытягивать из других то, что ему не собирались говорить. Будет лучше вообще не открывать рот в его присутствии.
Зачем? Скоро сама все узнаю независимо от моего желания.
Да и какой смысл торопиться узнавать? Не сомневаюсь, что западники не придумали ничего нового. То есть ничем хорошим новые поездки мне не грозят. А раз так, то зачем расстраиваться раньше времени, настроение и без того в бесконечном минусе.
С каждый прожитым здесь днем оно все хуже и хуже. Запад, наверное, самое худшее место для таких как я. Но как это изменить? Я ведь не хозяйка своей жизни, мне и дальше придется делать все, что прикажут эти люди.
Ну разве что Маргарет не обманет, и ночью я действительно окажусь за периметром.
Но в это верится слабо. Вспоминается Олеся и некоторые не в тему разговора сказанные ею слова в сочетании с неестественными взглядами и интонациями. Она как бы навязывала мне ненужную информацию, западники почему-то хотят, чтобы я кое-что знала. Не понимаю, чему и кому здесь можно верить, но почти не сомневаюсь, что эту девушку заранее проинструктировали, какие именно слова ей следует говорить. Слишком уж странно себя вела в отдельные моменты. Она могла выполнять приказ того же господина Лазаря или кого-нибудь другого, эти дикие люди помешаны на не всегда понятных мне интригах.
Не удивлюсь, если Маргарет тоже выполняет чьи-то приказы. Зачем-то подкармливает меня ядом ложной надежды, чтобы в последний миг посмеяться над доверчивой жертвой.
Здесь никому нельзя верить.
Но как же хочется…
– На Элли, лови, – полковник, бросил мне сверток, который достал из машины и пояснил: – Это чистая одежда, свою ты запачкала так, будто в хлеву со свиньями ночевала, а орхидеям нельзя показываться на людях в непотребном виде. Переодевайся, я, так и быть, отвернусь.
Проверив вещи, я не сдержалась от недоуменного вопроса:
– Но здесь юбка, которую я укоротила в первый день. Сильно укоротила, у вас такое носить запрещено.
– Ох уж эти строгости. Говорил же тебе, я все разрешаю, носи на здоровье, все равно другую форму под твой размер днем с фонарями не найдешь. К тому же ножки у тебя что надо, грех такие прятать.
– В прошлый раз за ношение этой юбки я была наказана.
– Если будешь и дальше тянуть с переодеванием, я тоже тебя накажу. Уж поверь, у меня это неплохо получается.
Ну да, в такое не поверить невозможно.
Гад и урод.
Глава 27
Сумасшедшая езда
Тина в мой мир попала поздно. Таких как она в Цветник не набирают, но ей почему-то удалось проскочить через строгое сито отбора, и объяснение этому я не нахожу. Будь она редкостной красавицей одаренной чем-то уникальным или хотя бы необычным, еще можно понять, но об этом не может быть и речи.
Одна из многих неразрешимых загадок Цветника.
Несколько лет проведя в Улье, Тина до мельчайших подробностей помнит многое из прошлой жизни. Даже те, у которых тоже сохранилось немало воспоминаний, слушают ее истории с удовольствием. Иногда они очень интересные, иногда просто странные или даже невероятные. Она рассказывает про людей, которые могли за один день проехать сотни или тысячи километров; или проделать этот путь на самолете; или, вот уж фантастика – даже на поезде, не рискуя покатиться под откос на стыке между кластерами.
И все это без испещренных разводами ржавчины броневых листов, которыми приходится уродовать красивые машины; без пулеметных гнезд и бойниц; без баллонов с взрывоопасным газом, пылающие струи которого могут стать последним шансом на спасение в тех случаях, когда твари окружили твой пикап со всех сторон и другого выхода нет.
Люди в мире Тины такие уморительные, что могут запросто выходить из своего города ради, вы только представьте – прогулки по древесным насаждениям! При этом они непрактично одеваются, ведут себя шумно и не носят оружие. Даже простой топор для них – лишний предмет, к тому же вооруженного человека там воспринимают с опаской, его могут задержать полицейские.
Я когда это услышала, чуть в ступор не впала. Просто шок, невозможно представить.
