на перекрестке и бросились кто куда, держа оружие наизготовку. Некоторые из них при этом целились в мою сторону, но я почему-то не боялась ни капельки.
Ну да, некогда на страх отвлекаться, все мысли посвящены пострадавшей прическе.
– Стой на месте! – басовитым голосом прокричал грузный бородатый человек, наведя на меня автомат.
Оружием мне угрожают впервые и наконец-то этот факт дошел до глубин сознания, откинув на задний план глупейшие мысли о беспорядке на голове. Инстинктивно подняв руки, ничуть не притворяясь, залепетала:
– Не стреляйте! Я без оружия! Пожалуйста, помогите мне!
Последнюю фразу произнесла уже осознанно, вспомнив все, что вбивал в мою голову полковник.
– Ты одна?! – настороженно спросил бородатый.
Я энергично закивала:
– Да, я одна! Я уже три дня одна! Я не видела никого, кроме зомби!
– Зомби?! – удивился мужчина. – Ты откуда взялась?!
– Эй, Шахтер! – крикнул с другой стороны дороги присевший за углом ларька парень. – Разве не видишь, она свежая!
– Рот захлопнул! – грубо рявкнул бородатый и вновь обратился ко мне: – Так откуда ты?! Ближе подойди и рассказывай, а то голос у тебя больно звонкий, а женщин мертвяки дальше чем нас слышат!
– Я… Ну я… Мы из города выезжали, и вдруг дорога стала другой, совсем другой. Там еще туман был густой, и я не поняла как, но машина покатилась вниз. Стукнулась сильно, очнулась на склоне, увидела, что машина горит. Потом я не могла найти дорогу назад, а потом пришлось убегать от зомби. Честное слово, я их не один раз видела.
Бородатый, поднявшись с колена, щелкнул предохранителем, неспешно повесил автомат на плечо, громким и спокойным голосом произнес:
– Днарь и Годя, сгоняйте в те кусты, посмотрите, может там еще кто затихарился и выйти стесняется.
– Со мной никого нет, – поспешно сказала я, опасаясь, что они найдут полковника.
– Ну если нет, так одни вернутся, – безмятежно заявил на это бородатый и спросил: – Говоришь, ты тут уже три дня бродишь?
Я опять закивала:
– Ага, третий день уже. Две ночи ночевала по кустам.
– Чистая она какая-то после таких ночевок, – недоверчиво заявил молодой черноволосый мужчина, который до этого лежал на другой стороне дороги.
Это кто здесь чистая?! Большего бреда в жизни не слышала, я ведь дошла до свинского состояния, он, должно быть, издевается.
– Да по всему видать, что девочка из чистюль, аккуратная, не то что некоторые, – ответил на это бородач и спросил еще раз: – Так ты точно здесь третий день?
– Ага.
– Значит, иммунная, повезло тебе.
– А может вот-вот обернется, срок еще не самый крайний, – возразил все тот же недоверчивый тип. – Такая лапочка, будто с журнальной картинки. Шахтер, дай я ее приласкаю, может это у нее в последний раз будет.
– Сам себя приласкай, вот же недоделок ушибленный, – заявил на это бородатый. – Звать-то тебя как, милая?
– Таня, – с заминкой ответила я, едва не брякнув настоящее имя.
Хотя какое же оно настоящее, у нас их минимум по два-три раза всем меняли. Оптимизация под внешность, так это у них называется.
– О! Она некрещеная еще! – как-то преувеличенно-радостно заявил черноволосый тип, которого я вот-вот начну ненавидеть. – А давайте ее прямо сейчас окрестим ну… В Шалавку можно. Если ее потом Вазону сдать, он за такой прикол еще и сверху накинет.
– Да я лучше тебя Вазону сдам, – защитил меня бородатый от непонятной, но явной угрозы.
Страшный на вид, жутко неряшливый, но я уже начала ему симпатизировать.
– Новенькая она, всего третий день здесь, новых даже не вздумай обижать – грех великий, – продолжил мой защитник. – Ты не забыл, на каких условиях тебя взяли? Не забыл, как каялся? Бога тоже позабыл?
– Да я же просто шучу! – совершенно другим тоном произнес черноволосый.
– Шутит он, как же… Как приедем, с Сантосом говорить будешь, вот он и решит, шутки это были, или всерьез. А сейчас твое
