траншеи перешли. Обоим это не впервой. Сразу за немецкими позициями ползком, след в след. Игорь впереди землю прощупывал. У Манкова рана на руке гноиться стала, не заживала, поэтому Игорю самому все выполнять приходилось. Нейтралка широкая, с километр. Да еще наши саперы постарались, мин понаставили. Но по ночному времени успели в свои траншеи перебраться. А с командиром пехотной роты уже Манков разговаривал.
Только к вечеру добрались в разведуправление фронта. Манков доложил, даже докладную записку написал, а потом свалился с высокой температурой. В госпиталь его отправили, и увидеться с Манковым Игорю больше не пришлось. Ему неделю отдыха дали. Отсыпался, исправно на кухне дополнительный паек получал, уж больно исхудавшие к нашим вышли. Наш самолет-разведчик уже в день обрушения моста фотоснимки сделал, поэтому командование о выполнении задания раньше возвращения разведчиков узнало.
Отведенную для отдыха неделю использовать не удалось. Уже на пятый день его окликнул командир взвода:
– Сержант Катков!
– Я!
– За мной!
В разведотделе майор Загуменный предложил сесть.
– Знаю, сержант, не отдохнул толком. Но время не терпит. Тебе необходимо провести в тыл авиационного наводчика и радиста. Предположительно в пятидесяти километрах от фронта в этом районе…
Майор расстелил на столе карту. Игорь встал, сделал шаг к столу. Майор карандашом обвел предполагаемый квадрат.
– Где-то здесь находится аэродром подскока. Скорее всего, ровное поле, где у немцев два звена истребителей. Основные аэродромы у них под Минском, но там бомбардировочная авиация, и под Бобруйском. Подлавливать наших пилотов стали, как из засады. Чтоб ты знал, наши бомберы под прикрытием истребителей идут. Истребители обычно сверху находятся, для маневра. А тут потери начали нести. Откуда ни возьмись, выныривают, атака – и отваливают. Твоя задача – провести через немецкие позиции и помочь в поиске. Вопросы?
– Когда выходить?
– Сегодня ночью, будь готов к двадцати двум часам.
– Есть!
Игорь у старшины паек получил из расчета на пять дней поиска. Вычистил оружие, снарядил магазины. Нож до бритвенной остроты довел. Не воевать собирался, в разведку, но всякое случиться может. Выспаться успел, ночь предстоит бессонная. За полчаса до выхода на передовую уже готов был. По традиции не брился – плохая примета. К передовой его сопровождал командир взвода. В расположении пехотной роты, в блиндаже, их уже ждали. Познакомились. Авианаводчиком был старший лейтенант.
– Воронцов, – представился он.
– Радист Степанцов, – козырнул молодой сержант.
– Сержант Катков, – ответил Игорь.
Слово взял командир разведвзвода Харитонов:
– На нейтралке идти или ползти точно за сержантом, в стороны не отклоняться. Подчиняться в любой мелочи. А теперь попрыгайте!
Радист не понял.
– Простите, что?
– На месте попрыгайте.
Радист подпрыгнул. Звякало сильно.
– Любой звук перед немецкими траншеями – верный обстрел. Приведите себя в порядок.
Через несколько минут попрыгали еще. Харитонов остался доволен.
– Выходим!
Сначала по траншее шли. Впереди командир роты, бойцы-пехотинцы знали его, пропускали без всяких паролей. Из траншеи свернули в короткий ход, ведущий в сторону нейтралки, заканчивался он стрелковой ячейкой.
– Ни пуха ни пера, – сказал Харитонов.
– К черту, – традиционно ответил Игорь и первым полез из ячейки.
За ним стали выбираться радист и старлей. Сначала шли в полный рост. Старлей тут же высказался Игорю:
– Ну и порядки у вас в разведке! Старшего по званию к черту посылаете! Безобразие!
– Традиция такая.
