руках. И вообще посмотри на это с другой стороны: мы можем устроить пижамную вечеринку – будет весело!
Выдав все это на одном дыхании, парень замолчал и, зная Софи, осторожно сделал еще несколько шагов назад. Тяжело дыша, девушка села на кровать и огляделась. Конечно же, здесь только одна кровать!
– Софи, скажи хоть что-то… Твое молчание заставляет волноваться больше, чем если бы ты сейчас метала в меня ножи.
– Спать будешь вон там, – наконец выдавила она, указывая на небольшой диванчик у камина.
– Кто бы сомневался, – улыбнулся Захария, вздыхая с облегчением. – А насчет вечеринки подумай, я ведь не шутил! Я чертовски привлекателен, когда на мне только пижамные штанишки.
В ответ Софи лишь скорчила гримасу, передразнивая его. Парень фыркнул и принялся изучать корешки книг, расставленных на каминной полке, а потом сказал:
– У тебя явно не все в порядке с головой.
– Знаешь, что для меня НЕ в ПОРЯДКЕ? Мы рискуем своими жизнями в логове демонов, которые о нас прекрасно знают и в любой момент могут воткнуть нож нам в спину, а все, что у нас есть, – это огромное НИЧЕГО… И как бонус – самовлюбленный кретин!
Захария развернулся, злобно сверкнув глазами.
– Я что, первая, кто тебе об этом сказал?
– Все, кто посмел сказать подобное до тебя, – отошли в мир иной. – Прищурившись, ловец наклонился к девушке. – Но ты сегодня настолько прекрасна, что я даже не могу злиться на тебя. Тем более что до начала этого дурацкого открытия осталось десять минут.
Девушка поднялась и, отпихнув Захарию с пути, показала ему язык.
– О да! Это действительно весомый аргумент, – улыбнулся он, закрывая дверь номера.
Зал, в котором проходил бал в честь открытия, по размеру походил на футбольное поле и уже был заполнен людьми. Мягкий свет, льющийся из вычурных матовых плафонов, окрашивал помещение в приглушенные пастельные тона, а музыка, исполняемая симфоническим оркестром, приятно убаюкивала.
Знакомясь с огромным количеством акропольской элиты, Софи приходилось так долго улыбаться, что у нее уже свело челюсть. Запоминать, кто есть кто, она даже не пыталась – бесполезно и бессмысленно.
– О, Лили, мы столько слышали о компании ваших родителей! – лепетала дама в пышном бордовом платье. Она держала в руке бокал шампанского, и, судя по ее захмелевшему виду, он был далеко не первым. – У вас такие изумительные украшения! Когда я заглядываю в ваш салон, Гровер начинает нервничать. Он волнуется, как бы я не оставила там все его состояние, – доверительно прошептала она и захохотала. – О, а это, я так понимаю, Чарли? – Ее бегающий взгляд остановился на Захарии и попытался на нем сфокусироваться. Парень стоял неподалеку, беседуя с уже упомянутым Гровером – пожилым мужчиной, ширина которого значительно превышала рост.
Софи кивнула.
– О, вы так чудесно смотритесь вместе! – Женщина всплеснула руками, позабыв о бокале, содержимое которого тут же вылилось на ее платье. – Такой юноша… Ик… с него ангелов только писать. Вы такая милая пара.
Внезапно Софи ощутила, как на ее талию легла чья-то рука и нежно притянула к себе. От неожиданности она вздрогнула и обернулась, но, увидев Патрика, успокоилась и положила руку ему на плечо.
– О, ангел! – Разбрызгав последние остатки шампанского, женщина вытаращилась на охотника. – Юноша, и с вас можно ангелов писать… Гровер, посмотри! Здесь ангелы…
– Она слегка не в себе, – прошептала Софи на ухо товарищу. – Не знаю, сколько она выпила, но, судя по всему, не одну бутылку.
– Заметно, – Патрик улыбнулся, глядя подруге в глаза. – Мы с Орфеем уже дважды обошли этот террариум, пока нашли тебя. Нам нужно поговорить.
– Гровер, черт тебя подери… Ик… Ангел стоит… Ик… – Тетка все никак не унималась.
Гровер устало закатил глаза, повернувшись к жене спиной и лопоча извинения за столь неподобающее поведение супруги. Захмелевшая дама уже открыла рот, собираясь выдать новый поток возмущений, но тут ей на глаза попался официант с целым подносом спиртных напитков.
– Чудесная музыка, не так ли? – произнес, обращаясь к Софи, молодой мужчина, незаметно оказавшийся рядом. Высокий, крепкого телосложения, одетый в изысканный черный фрак и белоснежную рубашку с небольшим жабо, он производил впечатление
